«“Оксфордские кроты” Сталина, должно быть, прорыли такие же ходы в британское правительство, как и кембриджские, – писал английский историк и исследователь деятельности спецслужб Джон Костелло. – Большинство из них унесли в могилу тайну своей подпольной работы на Москву. Но можно только представить, до каких служебных высот они доросли и к каким тайнам английских секретных ведомств имели доступ!»
Однако разведывательную славу «Стефану» принесла именно «Кембриджская пятерка». О том, как работал разведчик-нелегал со своими источниками, Ким Филби впоследствии вспоминал:
«Это был трезвомыслящий и широко образованный марксист-ленинец. Он свободно рассуждал на философские, политические и экономические темы и всегда был способен помочь разобраться в наиболее трудных концепциях нашего учения. Он был отлично информирован в вопросах современной политики: читал множество газет и журналов на английском, французском и немецком языках. Мы вели долгие дискуссии по актуальным проблемам Европы, Америки и Дальнего Востока.
При этом он отличался редкой человечностью. Никогда не забывал, что у любого человека, как бы ни был он предан делу, может возникнуть потребность обсудить личные трудности, личные проблемы. Он неизменно был внимательным слушателем и, если в этом возникала необходимость, давал советы. Обсудив профессиональные вопросы, мы зачастую начинали болтать о всяких пустяках. Ему было присуще чувство юмора. И часто мы хохотали до упаду…
Он, безусловно, понимал, что потребуется время, возможно годы, прежде чем можно будет рассчитывать на получение от меня стоящей разведывательной информации. Поэтому наряду с изучением перспектив трудоустройства и возможностей закрепиться в том или ином месте он сосредоточил внимание на моей специальной подготовке. Он провел скрупулезную работу, основанную на продуманном сочетании теории и примеров из практики, частично из собственного опыта.
Должен признаться, что порою многое казалось мне нудным повторением. Однажды я заявил:
– Этот вопрос мы отрабатывали десять раз. Нужно ли повторять все снова и снова?
– Что?! – воскликнул он. – Только десять раз! Вам придется выслушать это сто раз, прежде чем мы покончим с этим вопросом.
Я глубоко благодарен ему за такую настойчивость. Когда я стал работать по-настоящему в нацистской Германии и в фашистской Испании, я был буквально переполнен идеями безопасности и конспирации. В значительной мере именно потому мне и удалось выжить».
Решение оперативных задач
Помимо работы с перспективными источниками «Стефан» успешно решал и другие оперативные задачи. Так, в конце 1934 года им совместно с другим выдающимся советским разведчиком-нелегалом Дмитрием Быстролётовым был привлечен к сотрудничеству шифровальщик Управления связи британского МИДа, в результате советская разведка получила доступ к секретам британской дипломатии.
Об отношении руководства нелегальной резидентуры к «Стефану» наглядно свидетельствует следующий пример. Когда встал вопрос о переводе «Стефана» по соображениям безопасности на короткое время в другую страну, резидент, не желая терять ценного сотрудника, написал в Центр:
«1. Вы должны быть в своем решении относительно “Стефана” чрезвычайно осторожны: он имеет настоящую книжку (имеется в виду паспорт. – В. А.), и его происхождение ничего общего с нашей страной не имеет.
2. Он здесь прекрасно легализовался.
3. Он передвигается за границей лучше, чем я и мой заместитель, и вызывает меньше подозрений в обществе, чем мы все. Кроме оперативной работы, которую выполняет, он еще блестяще разбирается в технических вопросах. Учтите и такую “мелочь”, как написание писем на родном для него немецком языке, чего никто, кроме него, сделать не может».