– Лучше бы я сошел с ума, – закатил глаза я.

– Ты не сошел с ума. – У подножья кровати стоял Такелот с вечно прямой спиной, держа в руках свой посох. – Тебя сбила та колесница, но ты не умер. Хотя должен был.

– Почему это я должен был?

– Нам всем здесь по тридцать семь лет. Нам предначертано умирать в таком возрасте, – подхватил Фабиан. – Ты тоже должен был умереть в тот день. В свои тридцать семь. Но что-то пошло не так, ты выжил, провалялся год во сне, а потом очнулся, и вот мы все здесь.

– Прям мистика какая-то, – саркастично заметил я.

– Или медицина ушла далеко вперед, – предположил Эндрю. – Я умер в шестьдесят девятом. Тогда врачи говорили, что через десятки лет они обманут смерть и смогут повернуть время вспять. Видимо, у них получилось.

– Ну не совсем…

– Как бы то ни было, Оскар, – прервал его Фабиан, – мы здесь, и все хотим вернуться обратно. А ты, как мы уже поняли, хочешь избавиться от нас. Так что, думаю, у нас у всех общая цель.

– Погодите-ка, – замешкался я. – Вы же сами сказали, что вам там скучно.

– Мы не говорили так, – вступил Буч. – Мы лишь сказали, что там всегда одно и то же.

– Это синоним слова «скучно».

– Разве, Оскар? – Харви посмотрел на меня. – Ты тридцать восемь лет своей жизни живешь одинаковую жизнь. Тебе скучно? Нет, тебе спокойно. Так же и нам. А еще следует учитывать, что там нас ждут наши люди. А некоторые из нас вообще все еще занимаются любимым делом даже после смерти.

– Например?

– Я – серийный маньяк-убийца. – Фабиан поднял вверх руку.

– Что? – удивился я.

– Ага. Ты выдернул меня прямо в момент того, как я снимал с жертвы скальп.

– Чего, прости?! – Даже я, будучи патологоанатомом, ужаснулся от такой новости.

– Ага. У Такелота там весь Древний Египет на ушах, – Харви кивнул в сторону фараона. – У Эндрю на носу джазовый концерт, Буч был на ринге, а у меня стрелка с испанцами.

– Меня ты вообще во время свидания выдернул, – вступил Курд.

– Если вам интересно, то я просто пил чай, – по-детски наивно ответил Джон.

Персик что-то фыркнул, чем привлек всеобщее внимание, но мы его не поняли.

– То есть, – я встал с кровати, – вы хотите сказать, что вы все мои прошлые жизни, которые чисто случайно оказались здесь и теперь хотите вернуться обратно к себе в измерения?

– Ага.

– Отлично, – воскликнул я. – Я все еще уверен, что это галлюцинация, но то, что вы не представляете для меня сейчас угрозы, меня радует. Раз вы хотите избавиться от меня, а я от вас, то мы в одной лодке.

– Да, нам лишь нужно понять, как это все провернуть – Эндрю встал с кровати.

– Может, ответ скрыт в том дне, когда нас сбили, – предположил Фабиан.

– Пока что это единственное, что приходит на ум, – согласился с ним Харви.

– Тогда давайте найдем ту самую черную машину, – сказал Эндрю.

– Какую? – удивился я.

– Черную, – повторил Эндрю.

– Погоди, ты помнишь машину, которая сбила меня? – не понимал я.

– Ну да, – ответил Курд. – Мы все тут знаем про нее. А ты нет?

– Нет, – внутри меня появилось тепло. – Я не помню момента, когда меня сбили. Лишь то, что я вышел из автобуса, а дальше – тьма.

– Тебя сбила черная колесница. – Такелот поправил посохом свою корону,. – А рядом с тобой стояла пожилая жрица.

– Жрица?

– Старая бабка, – пояснил мне Курд. – У Такелота странный говор. Кстати, а откуда мы знаем древнеегипетский?

– Думаю, после смерти не существует языкового барьера, – предположил Фабиан. – Может, тут как с погодой, каждый слышит то, что понимает.

– Звучит логично.

– Стоп, – вмешался я. – Вы все знаете машину, которая меня сбила, и помните какую-то старую женщину, которая все это видела?