Мы рассмотрели тот фон, на котором проходила повседневная жизнь кельтов. Как мы уже видели, речь идет о весьма обширных временных и географических рамках – примерно с 700 года до н. э. до 500 года н. э. Мы узнали, что в период между эпохой Геродота и эпохой Юлия Цезаря судьба вознесла кельтов на головокружительную высоту, с которой они упали столь же драматично. Кельтский язык (с его двумя основными ветвями) был, в той или другой форме, общим для всего кельтского мира, и религиозные верования у кельтов тоже были общие. В силу этой индивидуальности или «национальности», если можно применить это слово по отношению к народу, у которого не было сильной центральной политической власти, более развитые и образованные соседи отличали и узнавали кельтов. Отчасти именно наблюдения этих соседей, которые рассказывают нам о кельтском образе жизни, выделяют кельтов как отдельный народ, а другие данные о ранних кельтах помогают нам глубже проникнуть в эту проблему. Теперь мы должны попытаться узнать больше о домашней, личной стороне жизни языческих кельтских народов; мы хотим узнать о том, как они выражали себя в литературе, об их религиозных представлениях, о законах, которые управляли их повседневной жизнью. Мы узнаем, какой была структура их общества, как они выглядели и как одевались, – словом, о том, что в глазах античных писателей отличало их от других племен. Древние авторы говорили, что кельты были одним из четырех варварских народов обитаемого мира. Что они при этом имели в виду? Как мы можем это проверить? Насколько достоверны эти источники? Далее в нашей книге мы попытаемся ответить по крайней мере на некоторые из этих вопросов.

Поскольку кельты были рассеяны по всей Европе и Британским островам, их развитие и упадок продолжались очень долгое время, а наши данные об их нравах и обычаях очень фрагментарны и неравноценны, рассказывая об их повседневной жизни, нам придется в какой-то мере делать обобщения. В некоторых областях кельты, конечно, были более отсталыми (консервативными), чем кельты в других регионах, которые становились прогрессивными (меняли свою жизнь), контактируя с другими народами и перенимая их культурные и технологические достижения. Те кельты, которые жили на оживленных торговых путях, имели доступ к тенденциям, которые были неизвестны кельтам, обитавшим в географически и культурно изолированных регионах или рядом со свирепыми варварами. Такие кельты неизбежно оказывались скорее консерваторами, чем новаторами, и скорее воинственными, нежели мирными. Поэтому у островных кельтов всегда должны были быть характерные культурные особенности, которые отличали их от континентальных родичей. Например, кельтское искусство, распространившись на Британских островах, немедленно приобрело собственный, особенный стиль и качество, оставаясь в то же время по сути своей кельтским, и его родство с континентальными стилями всегда было заметно. Точно так же у самих людей, поселившихся в Британии, должен был развиться особый, островной характер, измениться их культурные традиции, хотя в то же время они вполне и очевидно остались кельтами. Географические и экономические факторы играли жизненно важную роль в культурном развитии, и кельт, который поселился на берегах Средиземного моря, конечно, должен был существенно отличаться от своего собрата, обитавшего в болотах Ирландии или на открытых всем ветрам пустошах Йоркшира; он ел совсем другую еду, по-другому одевался и жил в другом доме. Но хотя географическое расположение и чужеземные обычаи могли повлиять на проживавшего где-нибудь на отшибе кельта, личность кельта оставалась такой сильной и индивидуальной, – таким особенным и ярким был кельтский характер! – что по доступным нам данным мы можем понять: все эти люди во всех этих различных регионах по сути своей были кельтами.