2. Если воронки существуют, понять, кто с ними связан, кто будет на набережной, кто будет приближаться или взаимодействовать с воронкой.

3. Уничтожить воронку.

Это была программа максимум. На самом деле, Виктора устраивал отрицательный ответ на первый пункт или выполнение любого из двух других.

С вечера Виктор взял в гараже у бывшего коллеги Сергея новенький черный мотоцикл, чтобы без помех передвигаться вдоль набережной. Он не стал говорить об этом владельцу мотоцикла. Сергей был помешан на этой машинке и мог отказать Виктору. Виктор рассчитывал вернуть мотоцикл в гараж через пару-тройку часов.

Утром он выкатил на Аптекарскую набережную, остановился под Кантемировским мостом. Он заглушил двигатель и огляделся. На набережной не было никого, кроме флегматичного ворона вдалеке, никак не отреагировавшего на появление мотоцикла, и трактора, который чистил дорожку над замерзшей водой.

Виктор решил подождать. Точного времени прихода воронки у него не было. Он достал сигарету, закурил, не прекращая наблюдение за набережной.

Через некоторое время что-то зацепило внимание Виктора. Он вгляделся в дорожку. На фоне темнеющего трактора метрах в ста от себя Виктор увидел небольшой снежный вихрь. Вихрь был около метра в диаметре в самой широкой части, длиной не больше полутора метров. Он был живой, так казалось, потому что он двигался, и тогда различить его было проще на фоне трактора или гранитной ограды, а если контрастного фона не было, он сливался с окружающим снегом и исчезал из зоны зрительного восприятия. Виктор пригляделся. Нет, это не ошибка зрения.

Значит, воронки существуют, и одна из них перед ним. Возможно, воронка крутится уже давно, просто была незаметна. Больше нет никого, водитель желтого трактора, скорее всего, здесь по рабочим делам. Очевидно, пункт номер один выполнен, теперь, раз никого интересного нет, пункт три. Виктор бросил сигарету, надел шлем, смахнул снежинки с черного стекла и завел мотор мотоцикла.

Виктор твердо верил, что любое чудо, аномалию, неправильный вектор развития и отклонение от понятной и безопасной нормы можно уничтожить своевременным натиском и силой. Чем раньше, тем лучше.

Мало кто знает, что дакоты не ведают страха. Тайный смысл их жизни распределен между ними всеми, и отдельный дакот не знает экзистенциальных мучений, возрастных кризисов и страха. Дакоты идут к цели вместе, где бы и в какие времена они ни жили. Они уверены, что дойдут, и умирать они не боятся.

Рон вгляделся в засыпаемую снегом дорожку. Между ним и черным мотоциклистом открылась воронка. Рон отлично ее видел. Прекрасная, с хвостом, стелящимся по снегу, и широким раструбом, в который, закручиваясь, залетали медлительные февральские снежинки. Девушки, за которой он должен был приглядеть, не было видно. Но воронка наверняка прокрутится час или два. Но черный мотоциклист не нравился Рону. Интуиция его не подводила, если речь шла о воронках и других важных вещах.

Когда мотоциклист бросил окурок, надел и стал застегивать черный шлем, Рон уже знал, что делать. Мастера считают, что в критических ситуациях, дакоты напрямую подключаются к темным картам или иному знанию и видят ситуацию не так, как обычные люди. Они ориентируются в бинарных координатах: друг – враг, стой – иди, действуй – замри. Но это лишь догадки Мастеров.

Уже до того, как выпрыгнуть из трактора, на лету вырубая двигатель, Рон знал, что человек на мотоцикле опасен, что он не должен проехать по воронке, и, что он, дакот Рон, здесь для этого. Нужно было забежать за воронку до того, как к ней домчится мотоциклист и защитить ее. Трактором Рон воспользоваться не мог, потому что боялся задеть воронку и не успевал развернуть машину. Бежать надо было быстро, мотоциклист уже был на старте, но любая земля, особенно эта, по которой Рон проезжал сотни раз в году, была на стороне Рона. Рон понимал, что столкновение неизбежно. Но он должен был спасти воронку от мотоциклиста.