– Ты? Пришла!

– Да.

– Они ждут. Идем.

Он спешит, этот паж, постоянно поправляя берет, норовящий соскользнуть с бешено вьющихся кудрей. Он почти еще мальчик, но его глаза… я не хочу смотреть в его глаза. Пока не хочу, хотя когда-нибудь я загляну в них.

Мой проводник деловито просачивается междупосетителей, словно капелька ртути, я с трудом следую за ним. Паж подводит меня к столу, за которым сидят двое. Они красивы, нет, скорее прекрасны, как могут прекрасны быть только ангелы, особенно если они падшие. Оба ангела одинаково смотрят на меня холодным взглядом ярко-голубых глаз. Тонкие пальцы одного из них тасуют потрепанную колоду карт. Карты ложатся неровно, постоянно норовя упасть.

Я всматриваюсь в их лица, что-то неуловимо знакомое в их взгляде. В памяти всплывают огромные глыбы, стоящие в кругу, и два равнодушных туриста, один из них пожимает плечами…

– Вы? Зачем вы это сделали?!!

Я крикнула прежде, чем успела понять, кто эти двое. Они переглядываются, и я вдруг ясно понимаю, кто они, – Ангелы смерти. Безразличные ко всему, они играют, тасуют жизни простых смертных, будто колоду карт.

– Твой друг оросил своей кровью камни, – от голоса по коже бегут мурашки.

– Он просто порезал руку!

– Он высказал желание, – их неумолимость пугает меня.

– Нет! – Я чувствую, как ужас и отчаяние охватывают меня. – Вы не вправе! Вы не можете просто так играть моей жизнью!

Усмешка раскалывает скульптурно очерченные губы. Брови издевательски приподнимаются вверх. Две пары глаз с любопытством исследователей рассматривают меня. Под их взглядом я чувствую себя ничтожеством. Я инстинктивно пячусь назад и растерянно шепчу:

– Я хочу домой…

– Где твой дом?

Вопрос застает меня врасплох. Действительно, где он? Можно ли назвать ту квартиру, где я жила, домом? Я судорожно трясу головой, отгоняя назойливую мысль:

– Как мне попасть домой?

– Ты знаешь сама.

– Но Герка остался в моем времени!

– Камни выполняют лишь одно желание влюбленного. Твой последний вопрос.

Я задумалась:

– Это золото… зачем оно?

– Ты обрела свободу. Воспользуйся ею!

Я открыла глаза. Синяя ткань балдахина и резные деревянные столбики кровати красноречиво указывали, что я все еще находилась в замке, в той самой комнате, где очнулась вчера.

Все еще дрожа, я накинула длинный меховой жилет, с вечера заботливо оставленный Бетони на прикроватном столике, засунула ноги в меховые тапочки и подошла к окну. За окном было светло. Хотя летом светло было постоянно: вечерние сумерки плавно перетекали в утренний рассвет.

Золотисто-розовые облака, гонимые ветром, величественно плыли над стенами замка. Я осторожно, памятуя вчерашнее, приоткрыла окно. Ветер тут же попытался ворваться, но в этот раз я удержала створку. Вместе с ветром в комнату вошел запах моря, дыма и свежевыпеченного хлеба. Где-то вдалеке кричали чайки, паря над бирюзовыми волнами, в конюшне заржала лошадь. Постепенно небо из золотисто-розового становилось голубым, шум нарастал, по двору уже суетились слуги. Несколько воинов прошли сначала к стенам, потом обратно. «Смена караула», – догадалась я.

Внезапно во двор вылетела пестрая курица, за ней гналась женщина в темном платье. Двое мужчин, подметавших двор, присоединились к погоне; отчаянно квохча, курица кружила по двору, постоянно проскальзывая между ног ловивших. Наконец, один из мужчин прыгнул и ухватил пеструшку за лапы, курица возмущенно закудахтала. Женщина бесцеремонно схватила ее за ноги и потащила вглубь замка, неся вниз головой. Курица изгибала шею и продолжала кудахтать.