На самом деле мало что известно о процессе рассказывания историй. Однако иногда нам по счастливой случайности удается взглянуть на жизнь сказителя. Упоминания об этом крайне редко встречаются в самих преданиях, но четвертая ветвь «Мабиноги» дает нам кое-какое представление о занятиях киварвита. Маг Гвидион появляется при дворе валлийского лорда Придери в Ритлан-Тейфи (Западный Уэльс) и предлагает свои услуги в качестве киварвита. Он проводит вечер, развлекая знать, и признаётся лучшим из всех известных сказителей. Его чествуют все придворные и в первую очередь сам Придери.

Средневековое валлийское повествование было сродни поэзии, и часто поэт и киварвит были одним и тем же лицом. Конечно, современная аудитория может получить доступ к преданиям только через тексты, зафиксированные на письме, но, несмотря на это, они начинались как устные рассказы, и в них иногда можно обнаружить различные следы такого бытования. Каждый эпизод короток и самодостаточен, как будто создан для того, чтобы помочь слушателям (и самим сказителям) запомнить его. Слова и фразы часто повторяются, что тоже служит напоминанием-подсказкой. Третий прием имеет аналогичную цель: это «ономастический тег», своего рода «узелок на память» в виде объяснения личных и географических названий. Часто используется число, обычно «три», которое служит как магическим знаком, так и способом построения повествования, облегчающим запоминание.

Валлийские предания богаты диалогами, в них звучат разные голоса – от чудовищ до девиц, от убеленных сединами мудрецов до маленьких мальчиков, а также вступает в разговор ряд хрюкающих и порыкивающих зверей. Существуют звучные списки имен и владений, которые требуется произносить вслух. В диалоге и в повторении вопросов в формулах ответов или приказаний есть своя поэзия, и все это опять же помогает воспринимать на слух и запоминать.

Но то, что делает валлийские и ирландские средневековые истории чем-то большим, чем устная поэзия, и превращает их в мифы, – это элемент сверхъестественного и присутствие богов. Похоже, ирландская проза представляет собой письменные версии по-настоящему древних преданий, в которых язычество было первоосновой и где боги были вездесущи. Языческие пантеоны менее очевидны в валлийском материале, и действительно, здесь часто упоминают христианского Бога. Тем не менее под поверхностью здесь скрывается богатый гобелен сверхъестественных фигур, божеств, шаманов и оборотней, которым определенно не место в христианской традиции.

Свидетельства артефактов также помогают нам преодолеть разрыв между предполагаемым очень ранним происхождением мифологических циклов и их письменными версиями. Поскольку ранние континентальные и британские кельты не использовали письменность, никакой мифологической литературы у них не существовало вплоть до Раннего Средневековья. Если мы хотим иметь хоть какой-то шанс для подтверждения того, что ранние мифы действительно бытовали в железном веке и в период римского господства, единственный источник, позволяющий проследить их, – это так называемая нарративная, или повествовательная, иконография, содержащая множество связанных между собой изображений, которые как бы рассказывают историю. Но мало идентифицировать такие артефакты, нужно еще определить значения этих образов, о которых нам остается лишь гадать. Взгляните на любую книгу о кельтском искусстве, и вы найдете невероятное множество воображаемых существ, относящихся к миру природы, но интерпретированных так, что в ХХ веке этот подход назвали бы сюрреалистическим. У змей – рога баранов, у людей по три лица, у быков по три рога, у лошадей – человеческие головы, мужчины предстают с ветвистыми рогами оленей, а самое распространенное изображение – просто человеческая голова.