Чрез два года, Вселенский мир Кельтизма будет отмечать 250-летие публикации сего парадоксального труда, так и до сих пор, представляющегося быть не многим менее занимательным и, с тем, не теряющего своей оригинальной привлекательности и элемента учёной диспутарности. На сегодня, в научно-академических кругах Европы, этакие наработки Клеланда в практиках истории языкознания и теории Вселенски-примитивного Языка принято относить в область псевдо-науки, поскольку ряд выводов, делаемых автором, был взят, дескать, буквально, из воздуха, по чисто оральному сходству в формах речевой мутабельности, и что, очевидно, далеко не всегда соответствует только математически-принятой системе слогостроения в фундаментальной лингвистике. К сему, однако, следует заметить, что определённый процент решений, предложенных Клеландом, при всей их т.н. не-академичности, способны до сих пор ставить под сомнение иные из высоко-апробированных суждений, каковые, в свою очередь, взятые не в одном лишь ракурсе рассмотрения, по всецелому взгляду на вещи, завсегда и поныне, не являются всеобще-объяснительными конструкциями Миросогласия, этак, отмечая за собой тот или иной предел универсализации логоса. И, также, если в сходственном сравнении велико-лингвистическому проекту реставрации плана Вселенской Вавилонской Башни, большинство, этак, и сегодняшних теорий представляет собой не иначе, как вертикальный срез одной из сторон, – одной из четырёх прото-Кельтских, или одной из шести Индо-Европейских, – то теория Клеланда есть, пожалуй, срез сечения близ самому основанию, каковое, в особой фундаментации Завещанного Канонического Круга, по-сути, должно вписывать в себя и то, и другое. По мне, так больше, всё же, подходит именовать сие не псевдо-наукой, но, скорее, альтер-наукой, если не только альтер-методикой в научном подходе, поскольку, не премину подчеркнуть, использование Клеландом античного и современного лингво-исторического материала, во-многом и целом, весьма скрупулезно и корректно.

Этак, аж и беглый фокус, по взгляду на суть сиих противоречивых разниц, вряд ли, и на сегодня, оставит рассудительного читателя в безучастливом покое: ныне, как, впрочем, и со времён, ещё предстоявших исследовательской затее Клеланда, в вопросах о том, какое «вначале Слово было первым», едва ли кто не согласится с той истиной, что «люди, прежде, стали говорить, а уж потом писать», как это авторитетно отметил, допустим, тот же Джон Уилкинс (1614—1684)8; и если этимология – это изучение интертекста вмещающих в себя, одно другому в ряду предстоящих, имён (каковое всё в наследии, в соответствии и в развитии теории тех же монад Лейбница) – как это, на сегодня, совершенно и повсеместно принято и неоспоримо в науке, – то, вот, вдруг сама собой взрастает дилемма, если можно так выразиться, «бесспорного спора»: – что есть т. ск. «перво-бытийное деяние» («Первым было дело», – помните у Гёте?), или перво-именующее действо? – а, иначе, к чему вначале относился акт перво-именования – к принятию существующей (осознаваемой) тайны или же к провозглашению и утверждению раз постигнутого и принятого? Сие, несомненно, из ряда вопросов, предстоящих какой-либо конструкционистике, и является, по-сути, Первым вопросом Этимологии, что не иначе, как одного масштаба и значения, соответственно, с Первым вопросом, также, и Философии, и Социологии (об этаком позднее); засим, аж и чрез 250 лет множественных апробаций и ре-апробаций принятых этимологических смыслов, Джон Клеланд продолжает смущать авторитеты своим подходом к решению задачи сего вещественно-смыслового архи-первенства: актуально ставя, к примеру, вопрос о том, что более способно превалировать в эпонимике природного края реки – само её (неизвестно-откуда-взявшееся, предположенное) название, в истоках всем прочим факт. названиям, или же, в свою очередь, предположенная эсхаталогия жизнеобитания, жизнеустройства, полагающая название всему пр.? – в том, он, и по сей день, этак, контраверсирует те высоко-академические мнения о сути того же, взять, слова «Кэмбридж» (в ориг. тексте «Э.С.», стр.85/71), как те, что официально приняты самим Университетом Кэмбриджа, и помещены в строго-апробированном Кэмбриджском Этимологическом Словаре и на сайте, 2015: – дала ли река Кам (до сих пор, не абсолютно ясного корневого смысла) название сему месту, а потом некоему Правилу, как Принципу, ставшему достоянием общей Школы, ко всему тому, чем этакая Школа, в свою очередь, потом стала, или же чем перестала быть? или ж, таки, была прежде некая Архи-Школа, как ценностная Система понятий и мер, в правилах коей река возымела своё законоположенное название, а, с тем, и всё, этакому соотнесённое? – Сие, верно, наподобие всего того, что ныне у нас, о Волге – о Волге Русов: – что такое «Волга», что есть сие имя «Ра», и нужно ли, вообще, соотносить весь воспоследующий, оттоль, этимологический смысл Имени, не в некоей архи-Системе, но от какого-либо предположимого божества, природы всегда неоднозначной и