Осталась кухня. Я простонала: нужно было сразу стенки духового шкафа намылить средством, но не сделала это заранее, теперь придётся ждать, пока химические элементы начнут действовать и работать. Да на это весь вечер уйдёт и ночь прихватит. Руки уже отваливаются, ноги с трудом носят тело. Слабость накатывает с новой силой на организм, который всю неделю почти не ел и не спал.

Звучит фурин, надеюсь, это Лисса вернулась, а нет – Элиот припёрся с покрасневшим лицом. В руках он держал носки, как я могла заметит, стирать он их не стал. Зато как глаза сверкают злобно. Интересно, что наговорил ему братец, вручая презент?

– Явился не запылился, – сказала я, упирая руки в бока.

– Что это значит? – потряс вонючими носками Элиот.

– Смотря, как ты на это смотришь, – пожала я плечами. – Презент от твоего подарка.

– Я тебе не…

– Ещё как подарил, посмотри, сколько их здесь!

А действительно, сколько их здесь? Я озадаченно огляделась, выискивая всех хвостатых, и почему-то мне кажется, что их стало меньше, чем было раньше. Напряглась, голову посетила невесёлая догадка.

– Ты!..

– Помолчи! – рявкнула я и двинулась в сторону лестницы.

– Ты забываешься, – грудной рык, Элиота начало потряхивать.

– Это ты забываешься, волчара, у нас на втором этаже фамильяр, которому нужен отдых, а здесь, – я показала на кошек, – не все.

– Не перево…

– Не перевожу, так что пропусти, пожалуйста, мне нужно проверить, как там Кексик.

Не знаю, что он увидел на моём лице, но пропустил, хотя у самого желваки ходили ходуном, зато дрожь прекратилась. Еле сдерживался. А злиться стоило лишь мне. Почему кошкам открыт доступ на второй этаж? Там же спальни. Ага, никто не подумал о том, что фамильяр будет спать на втором этаже, и как он лапками будет открывать потом дверь? Никак. Значит, и доступ будет постоянно открыт. Как же сложно.

Мы застали картину маслом. Четыре кошки разных мастей изучали комнату, при нашем приближении они ничуть не испугались, лишь пренебрежительно поглядели зелеными глазами и продолжили своё дело. Вот это наглость, словно это не наш дом, а их. А на постели, обнимая Кексика, устроилась чёрная маленькая кошечка, на кончиках ушах у неё имелись великолепные кисточки, которые не уступали кисточкам фамильяра. Два Мэйн-куна в доме это беда, говорила мне подруга, когда отдавала Кексика, будем надеяться, что эта или этот красавец не натворит дел. Но самое интересное то, что Кексик мурлыкал. Тарахтел, как трактор, которому нужно всё поле вспахать. Он даже ради меня таких звуков не издавал. Вот же предатель.

– Сама такая, – послышалось с постели тихое замечание, видимо, последнее я сказала вслух.

– Пошли, не будем им мешать, – Элиот прикоснулся к плечам, направляя к выходу, я же, как послушная лань, подчинилась.

– Их надо оттуда… – Кто в кафе хозяин, я или не я? Ой договорюсь, и Элиот сделает то, что обещал по договору, поэтому вовремя прикусила свой болтливый язык.

– Пусть осваиваются, – усмехнулся Элиот и слишком сильно прижался к моей спине.

Я ощутила исходящее от мужского тела тепло. Запах, что дурманил. Его дыхание трепало макушку, ладони сжались, и он шумно выдохнул. Элиот очень быстро остыл, я же, напротив, напряглась, не зная, чего ожидать от оборотня в данную секунду. Это качели кого угодно с ума сведут, и мне они сильно не нравились. Ещё бы, сама натворила дел в детстве, теперь расплачивайся. Хотя какое тут детство, мы взрослые и разумные существа. Можно вести себя хотя бы поприличнее. То, что он оборотень, что считает меня каким-то боком своей парой, при том, что внутри него дремлет его зверь, не означает, что я могу ей действительно оказаться.