Волк (или собака), находившийся всё это время рядышком, оскаливает зубы, будто улыбается, а потом орет во всю глотку «Проснись!»
В глаза ударяет ярчайшая вспышка, и Марти просыпается.
Глава 3. И мысль стала словом
Солнце зевает. Свежее июльское утро на дворе.
В помещениях краски жизни только лишь прорисовываются. Листочки за окнами играются тенями; птички щебечут.
В женской комнате хорошо.
Розалита хлопает глазами. Никого. «Проспала», – произносит она лениво. Не спеша приподнимается с кровати. Тихо хихикает. «Ну и ладно», – добавляет вслух. Голова побаливает. Ей что-то снилось ночью, но она не помнит что. Со вчерашнего вечера будто вечность прошла. Ничего не охота, и всё бесит – первые мысли дня нового. И не только дня! Это национальная идея какая-то!
Серая пижама с желтым улыбающимся человечком кажется ей нелепой, раздражает. Странный рисунок выбрали на швейной фабрике. В особенности для нашей дико брезгливой кошки – Роззи, которая не просто уверена в том, что от стиля одежды зависит настрой человека к жизни на данный момент, а доводит это в себе до клятвенного канона на всю оставшуюся жизнь. Значит, дерзай, читатель! Если увидишь когда-нибудь Роззи в черной кофте с капюшоном – не трогай ее сегодня, не пытайся сдвинуть ее железобетонные устои дня, а если увидишь в длинном цветочном платье – подари ей цветок. Она любит. «Розалита-Роззи-Роза». Улавливаешь? И не спорь с ее вкусами – не переспоришь. Фиона Хьюз (мать Роззи) решилась на эту авантюру. И вот, Третья мировая война продолжается ни один год напролет.
«У меня всегда всё навыворот, – обидчиво бормочет Роззи. – Я как дитя в этом тряпье».
Под кроватью она находит тапочки, которые любит без памяти. Хоть какая-то радость. Красные с черными звёздами. Имеют опыт в домохозяйстве равный пяти годам. Ой, ну и счастливой же была девица, когда надевала их! И какая радость охватила ее сейчас. Ножки привыкают к давно знакомому пушку, и Роззи вскакивает с кровати. Ходит, бродит, выхаживает по комнате.
«И «Оскар» получает актриса и модель невиданной красы – Розалита Хьюз! – важничает она и хихикает. Сигает от радости и приземляется на носочки. – Благодарю всех вас за то, что верили в меня! Без вас я бы ничего не достигла! Спасибо. Спасибо, родные!»
Улыбнулась. Открыла окно и вгляделась в лес. Свежесть, спокойствие, легкость. Иголочки играют с солнечными лучами. Чуть поодаль сквозь деревья промелькнул образ рабочего в оранжевой накидке при квадратном чемодане. Крикнул: «Эй, Мак, тащи сюда этих новеньких!»
Роззи захихикала: «Сейчас Мак их притащит!»
Заправила кровать и переоделась.
«Ладно. Пойдем отсюда, – подумала она, натянув на себя короткое летнее платьице. – Сандалии или туфельки? Сандалии или туфельки? Каблук тут вроде маленький. Ладно, хорошо, беру сандалии».
В коридоре стоял запах древесины. Правее увидела стеклянные двери столовой. Зашла.
Не люблю я искусственное освещение рано утром. Не люблю – уж поймите и меня. Навевает тоску, читатель. А в столовой его было хоть отбавляй! Да и народа хватало: большинство сидели за столами и ели; также несколько стояли в очереди, чтобы получить порцию; парни со страшными физиономиями околачивались в проходе. Роззи старалась не обращать ни на кого внимания. Она заметила Мартина впереди и поспешила к нему. Он подложил руки под голову и о чём-то думал. Даже не заметил, как она подошла.
– Привет! – по-детски заявила Роззи. Ее красивое личико подарило улыбку.
– Привет, – ответил Мартин исподлобья.
– Ты в порядке? Выглядишь усталым.
– Все хорошо, Роззи, спасибо. А ты как?
– Мартин! Не будь ты кислятиной! – горела румянцем. – Что случилось? Скажи!