“Кузина, дорогая! Ты встревожена? Неужели не рада мне, любимая Мари?”

Мануэль, казалось, забыл о телесной слабости и душевном потрясении – столь велика была его радость. Дрожащими руками он обнял статного воина, утер слезу. “Фердинанд, мой сын, мой сын…”

Глава 7

“К жизни смерть порой близка,

Глянь-ка – обе вместе!

Вот могильщику кирка,

Вот фата невесте!”

(Из рукописей Г. А.)

Фердинанд Моралес, тайный иудей и богатый вельможа на службе королевы Изабеллы и ее супруга короля Фердинанда, обещал государыне, что решится на брак, когда мир и благополучие снизойдут на Испанию. Тогда он сможет предложить невесте не только любовь, но и свою защиту и надежный и изобильный дом.

В праздник Суккот Моралес явился в Кедровую долину, чтобы посвататься к своей кузине Мари. Он был старше ее на десять лет, и дружба связывала детей с детства. Мари повзрослела, и вместе с нею повзрослели чувства Фердинанда. Он полюбил девушку, и мечтал о ее руке и сердце.

Фердинад надеялся получить согласие Мари, а в благословении ее отца Мануэля Энрикеса был уверен, ибо тот знал о любви племянника и страстно желал видеть его своим зятем. Заручившись обещанием, Фердинанд намеревался уехать на два месяца – срок необходимый для приготовления к свадьбе – а затем вернуться в Кедровую долину для свершения обряда по законам иудейской веры. Празднование бракосочетания перед католическим миром должно было состояться после подлинной женитьбы. Истинность и ложность вещей зависят от точки зрения. Поэтому Фердинанд не упрекал себя в грехе обмана.

Перемена в облике Мануэля Энрикеса была слишком заметна, и Фердинанд весьма огорчился тяжелому недугу дяди. Мари полагала, что дни отца сочтены, и это помогло гостю объяснить ее замкнутость и даже отчужденность болью дочернего сердца. Фердинанда тронула трепетная серьезность, с которой отец передавал свою дочь его заботам, и он удивился неожиданной горячности Мануэля, заклинавшего его любить Мари, не взирая ни на какие жизненные перипетии и не меньше, чем он сам любит ее. Фердинанд усмотрел в этом страх старика перед скорым концом.

Мануэль и Фердинад вели беседу, и голоса их звучали радостно и возбужденно. Появилась Мари. Подозвав ее, Мануэль провозгласил, что она будет обручена с Фердинандом и станет его невестой. Небеса услышали его мольбы, и этот брак есть свершение его жизненной мечты. Мануэль произнес подобающее благословение, соединил руки молодых и оставил их наедине.

Трепетно и нежно Фердинанд попросил Мари произнести вслух согласие с отцовским решением. Он заверил ее, что если любовь к нему еще не поселилась в ее сердце, то это непременно случится в ответ на его преданность и обожание.

Что она могла сказать? Мари благоговела перед кузеном, восхищалась его славой и почетом, добытыми на службе у монархов. Она была бы рада броситься на шею к горячо любимому старшему брату, великодушному, всепонимающему, расплакаться и поведать о своей муке. Но клятва, данная отцу, отнимала у нее это утешение.

Она обещала Фердинаду принадлежать ему, любить и быть верной женой. Лишив себя права покаяния, она лишь промолвила со слезами на глазах, что недостойна любви своего рыцарственного жениха. Ответ Мари несказанно обрадовал его. Образцовую скромность невесты он отнес на счет восхищения его карьерой. Согласие в ее устах еще больше разожгло его чувство.

Два месяца, отделявшие отъезд дона Фердинанда от дня свадьбы, Мари старалась смотреть в лицо судьбе. Ей казалось, она встречала ее смиренно и благодарно. Верить желаемому легко. Без сомнения, она любила Фердинанда. Вспоминала детство, юность, их трогательную дружбу. Да если б не любила, разве сладки были б ее уху признания его?