– Александр Александрович! – позвала я. – Подъем!

Кошкин сонно замычал и натянул плед себе на голову. Тогда я без всякой жалости сдернула с него плед и потрясла несчастного бизнесмена за плечо.

– Вставайте!

Кошкин перевернулся на спину, открыл один глаз и протянул:

– Же-еня… еще полчаса…

Не отвечая на его просьбы, я проследовала на кухню, набрала в кружку воды и, вернувшись в комнату, окатила холодной водичкой уважаемого господина Кошкина. Он взревел и вмиг скатился с дивана.

– Чего ты?! Чего?!

Чтобы не выслушивать беспочвенные и нечленораздельные обвинения, я удалилась во двор к машине, оставив Александра Александровича приводить себя в порядок. Мне еще предстояло перенести в «Ситроен» тело сторожа Василича. Наш бизнесмен, видите ли, боится трупов.

Из дома раздалось активное фырканье – Александр Александрович умывался.

Как выяснилось, этот процесс у Кошкина не затягивался. Буквально через пару минут Кошкин вышел ко мне. Без лишних слов он открыл ворота и, дождавшись, пока я выгоню машину со двора, захлопнул их. Сел за руль.

Поехали.

– Александр Александрович, вы помните, с чего начинали свои поиски Бендер с Воробьяниновым? – поинтересовалась я, когда мы въезжали во двор автосервиса.

– С чего? – снова поморщившись от сравнения нашей ситуации с романом Ильфа и Петрова, переспросил Кошкин и нахмурился. – Они там о чем-то беседовали с дворником… и с этим… как его… голубым воришкой. Так, что ли? Я как-то кино видел. С Мироновым.

Н-да, я, конечно, понимаю, что нынешним предпринимателям классику родной литературы знать не обязательно, но все-таки… Хорошо, хоть фильм посмотрел. А так сразу и не скажешь, что Кошкин Александр Александрович человек неинтеллигентный, внешне он очень даже… Бородка такая приличная и пиджак вроде не красный. Черный пиджак.

Кошкин остановил «Ситроен» у первой же станции автосервиса. К нам сразу направился служащий в серо-голубом комбинезоне.

– Да нет, – продолжала я свою мысль, – я говорю о кардинальном шаге, тогда, когда…

– Ого-го, как вы стеклышко!.. – перебив меня, захохотал успевший подойти служащий автосервиса. – В копеечку влетит, господа, в копеечку.

Кошкин, услышав про «копеечку», болезненно поморщился.

– Ты, Женя, одолжишь мне сейчас… немного денег? – наклонившись ко мне, тихо так, чтобы не слышал служащий, произнес он. – А то… Я верну, честное слово, верну. После… этого… реализации.

Я усмехнулась.

– Но ведь это же лавочничество! – процитировала я. – Начинать полуторатысячное дело и ссориться из-за восьми рублей…

Кошкин нахмурился еще больше.

– Учитесь жить широко! – не удержавшись, добавила я.

– Женя! – вздохнул Александр Александрович укоризненно. – Я же просил не шутить так. Не остроумно, честное слово.

Я пожала плечами.

– Ладно, не буду…

Хотя, по-моему, очень даже остроумно. Не каждый же день такое случается. Я внутренне усмехнулась. Фильм он посмотрел! И бирюльки свои решил в стулья зашить. Как воробьяниновская теща. Интересно, а стул с драгоценностями он как-то пометил?

– Александр Александрович, – спросила я, – а вы стул, ну, в котором… это самое… помните? Вы пометили его?

Он удивленно заморгал глазами:

– Н-ну, помню стул… Он между диваном и письменным столом стоял. На него редко садились. Я бумаги туда ложил…

– Клал, – машинально поправила я.

– А?

– Ничего. Понятно. Значит, метки никакой не поставили? – снова спросила я.

– Н-нет. Да зачем мне было ставить? Я же не знал тогда, что…

– Ладно, проехали.

Я выбралась из машины. Техник как раз закончил общий осмотр и подошел ко мне. Я достала с заднего сиденья свою сумочку с «шпионскими» аксессуарами. Перекинула ее через плечо.