центральной фигурой которой становится получивший в результате революции землю «крепкий мужик» (Н. В. Устрялов). Об этом, по мнению авторов сборника, наглядно свидетельствует новая экономическая политика большевиков, которую «сменовеховцы» считали необратимой и которая должна была превратить самих большевиков в демократическую парламентскую правящую партию европейского образца.

Впрочем, если даже Яков Саулович не успел, начиная допросы Таганцева, ознакомиться с самим сборником «Смена вех», то его знакомство со «сменовеховской» идеологией весной – летом 1921 года сомнений не вызывает. Осведомленный «особоуполномоченный особого отдела», обязанный по долгу службы быть в курсе настроений в среде идейных противников, не мог не знать, например, о существовании в «русском Берлине» группы «Мир и труд», организованной бывшим лидером Трудовой народно-социалистической партии В. Б. Станкевичем. Эта группа выступила еще в июне 1920 года на страницах издаваемого Станкевичем журнала «Жизнь» с воззванием, декларирующим необходимость «культурного примиренчества» образованных русских людей с большевиками. «Группа «Мир и труд» провозглашала веру в «неотвратимость конечной победы идей человечности и практичности» <…> Группа «Мир и труд» апеллировала к советским властям с тезисом, что обеспечение политических свобод и гражданских прав, прекращение террора укрепил бы саму государственную власть <…> Надежды возлагались на мирную эволюцию большевизма»[45]. Сам Станкевич в программной статье «Под новым лозунгом» писал в том же 1920 году: «Ни к красным, ни к белым!», «Ни с Лениным, ни с Врангелем!» – так звучат лозунги русской новой демократии. <…> А зачем выбирать? <…> Что, если рискнуть и вместо «ни к красным, ни к белым» поставить смелое, гордое и доверчивое:

Конец ознакомительного фрагмента.