Однако пленение Матвея могло случиться и в каком-то другом бою. Например, казацкая хоругвь пана Бобровницкого, брестского земского судьи, принимала участие и в походе на Москву в 1664 году93. С учетом малой разницы в возрасте весьма вероятно, что Матвей участвовал в тех же военных конфликтах, что и Казимир, которые прошлись по территории Брестского воеводства в 1654—1667 годах (подробнее об этих войнах см. в гл. 6 «Солдат»). Тяжелое ранение Матвея и плен определили его дальнейшую жизнь. Нам известен всего один, но весьма показательный случай, когда он вышел на публику, появившись на сеймике Брестского воеводства 19.01.1672 года в сопровождении младшего брата Викентия. Вероятно, он нуждался в помощи при передвижении. Жить ему оставалось менее года. Это был сеймикпо выборам депутатов (послов) на вальный сейм в Варшаву. Cреди множества вопросов, о которых депутатам предписывалось хлопотать на сейме, два касались Лыщинских в целом и Матвея непосредственно. Они относились к частным вопросам, и проходили по так называемой рубрике прошений воеводства к Речи Посполитой. В первом случае послам предписывалось добиваться выплаты вознаграждения Шуйским и Лыщинским за убытки, причиненные им войсками, во втором – о даровании льгот Матвею Лыщинскому как пострадавшему от ранения и плена.

Обычной практикой в отношении подобных просьб на сеймах был перенос их рассмотрения на будущие заседания. На Варшавском сейме 1672 года не случилось даже этого, так как он был сорван и никаких постановлений не принял. А в 1673 году не стало Матвея Лыщинского. Тем не менее его род не пресекся. Оба сына достигли зрелости, владели имениями в Мотыкалах и Лыщицах. Владислав впоследствии женился на представительнице знаменитого рода Шуйских – Елизавете94.

Известно, что Матвей был католиком, но в завещании он просит, чтобы его похоронили в Cerkwi Łyszczynskiey, по всей видимости потому, что там покоились предки95. Это еще один довод в пользу православных корней рода Лыщинских.

С особой теплотой Матвей говорит о своей «милой супруге» и среднем брате Петре, много пишет о заслугах жены, которая почти все свое время посвящала уходу за любимым мужем вследствие его нездоровья. Он распоряжается передать ей тысячу злотых за затраченные средства на приобретение поместья Лыщицы, и еще тысячу в компенсацию за вещи, которые принесла в дом и которые отчасти уже испортились от постоянного употребления на нужды Матвея.

Из братьев в завещании Матвей чаще всего обращается к Петру (Петр – 8 обращений, Казимир – 2, Викентий – 2).

Особый интерес для нас представляют распоряжения Матвея об опеке над его малолетними детьми96. Из завещания следует, что им было менее семи лет. Назначая опекунов и душеприказчиков (Остафия Тышкевича, Луку Лыщинского, Сигизмунда Горновского и своего младшего брата Петра), Матвей полностью отстранил Казимира, сопроводив это весьма нелицеприятным комментарием: «A nie onerując opiekę Jmść Pana Kazimierza Łyszczyńskiego Podstolego Mielnickiego brata mego rodzonego jako publikami zawsze zabawnego»97 т.е. «не утруждая опекой Казимира, который все время общественными делами загружен»98.

Между братьями явно пробежала черная кошка. Казимир, как старший в семье после Геранима и Матвея по действовавшим в то время законам (а также и по обычаям, которые порой сильнее любых законов), был первым кандидатом на опекуна. Если исходить из текста завещания, то какие-то обязанности, формально или неформально, на нем лежали. И, судя по словам и действиям Матвея, Казимир справлялся с ними не очень хорошо, доверить ему одному опеку над своими малолетними детьми и имуществом он не решился.