Это что?

Я проследила за носком его ботинка и заметила, что он упирается прямо в использованный презерватив.

Ну, приспичило нам с Эндрю, а выбросить некуда было,– буркнула я,– маленький что ли, не понимаете, как это бывает?

Тарнаруцкий не сразу понял, что я имею ввиду и, только скосив глаза вниз, уяснил смысл услышанного. С яростью пнул мои вещи и, уже не сдерживаясь, заорал:

Разденьте ее догола, обыщите каждую шмотку, загляните во все ее щели, но чтобы нашли мне эти чертовы документы.

Не глупите, Антон Сергеевич,– сказала я, постаравшись придать своему голосу ледяную твердость и тем самым остановив бультерьеров от выполнения указаний, – Во-первых, документы не ваши, вы их сами украли у организации, в которой трудитесь, а во-вторых, не советую вам даже пальцем прикасаться ко мне. Эндрю все еще мой жених, мы легко помиримся, как говориться «милые бранятся…», а когда он узнает, что вы сделали с его невестой, никакой сделки не будет. Остаток своих денег вы никогда не получите.

Тарнаруцкому понадобилось несколько секунд на размышление, без его повторной команды никто из бультерьеров не смел приблизиться ко мне.

Хорошо,– наконец кивнул он,– как только все это завертелось, твой Эндрю смылся из ресторана. Поэтому сейчас мы поедем к нему, и пусть он сам обыскивает свою невесту, но в моем присутствии. Кто знает, может вы с ним на пару все это замутили, чтобы кинуть меня. Вот там все и выясним. Но предупреждаю, пока ты добровольно идешь с нами до машины, с тобой ничего не случится. Но если начнешь привлекать к себе ненужное внимание, я за себя не ручаюсь, поняла?

С этими словами Тарнаруцкий продемонстрировал мне рукоять пистолета, оттопырив внутренний карман пиджака.

Вы бы поосторожнее с оружием, Антон Сергеевич,– посоветовала я,– оно иногда стреляет.

Я спрашиваю, ты поняла меня? – прорычал Тарнаруцкий, едва сдерживая злость.

Поняла,– сдержанно ответила я.

Я поднялась с кресла, переступила через содержимое своего рюкзака, которое, естественно, никто не стал подбирать, и вслед за двумя бультерьерами двинулась к выходу. Позади меня шел Тарнаруцкий в компании третьего бультерьера. Приемная была пуста, видимо Антон Сергеевич заранее позаботился об отсутствии своей секретарши и возможных непрошенных визитеров. По дороге к лифту нам встретилась парочка-другая сотрудников фирмы, которые здоровались с Тарнаруцким и тут же исчезали за дверями своих кабинетов. С нашей стороны все было чинно, мирно, я, как и просили не выпендривалась, но не потому что испугалась оружия, а потому что все самое интересное начнется именно в гараже и мне нужно было до него добраться чего бы мне это не стоило.

Я все же поднялся к биг-боссу на тринадцатый этаж после того, как немного разобрался с текущими делами. После презентации нашего продукта нам поступило сразу несколько предложений от иностранных фирм о сотрудничестве. Сейчас у нашей фирмы появился реальный шанс выйти на мировой уровень, и его нельзя было упустить. Кроме того, у нас на завершающей стадии разработки находился еще один продукт, который должен был совершить революцию в программном обеспечении кибер-безопасности. В ближайшее время нам предстояло оформить на него право интеллектуальной собственности. Коды доступа, сама программа хранились в глубочайшем секрете, что называется «под семью замками». Все ждали окончания последнего этапа тестирования, готовые в любой момент получить отмашку от руководства, как призыв к действию. А там уже все закрутится, завертится, начнется бумажная волокита – авторские права, реклама; поиск путей сбыта, новых партнеров, заключение договоров. Но все это будет потом. А сейчас в приемной биг-босса я узнал от его степенной секретарши, восседавшей в приемной, что Иван Петрович, не заезжая на работу, первым утренним рейсом вылетел в наш краснодарский филиал. На мой вопрос о том, что такого могло произойти в Краснодаре, если понадобилось присутствие самого генерального, секретарша ответила, что не знает.