Днем в полумраке ресторана она была слишком пристыжена историей с «Кровавой Мэри», чтобы обратить особое внимание на его внешность, смутно отметив только, что он красив. Сегодня вечером она была целиком занята Максом и не успела как следует изучить человека, галантно откликнувшегося на призыв о помощи. Но сейчас вдруг осознала, что Митчел Уайатт не просто красив. Он – само совершенство! Высокий, с очень широкими плечами, мускулистой грудью и узкими бедрами. Загорелое лицо, квадратный подбородок, густые и прямые брови над обрамленными темными ресницами глазами цвета индиго.

Вообще-то такая редкостная красота в мужчине не производила на Кейт особого впечатления, потому что подобные люди обычно были либо тщеславны, либо ограниченны. Как правило, в них проступало нечто женственное, но этот человек был добр и заботлив, и никто не мог бы отрицать в нем истинно мужского начала. По крайней мере, стоя в ее гостиной, он положительно излучал сексуальную энергию и чувственность.

Все эти качества в сочетании с мрачноватым юмором и несколько пресыщенной утонченностью позволили Кейт считать его самым привлекательным из всех ее знакомых мужчин. Роскошные, богатые, элегантные женщины, конечно, так и падали к его ногам, стоило ему поманить пальцем. В отличие от них она не слишком роскошна, редко бывает в обществе и сейчас даже рада этим недостаткам, потому что в противном случае он обратил бы на нее всю силу своего обаяния и красоты.

События этого вечера и без того действовали ей на нервы. Не хватало еще отбиваться от не слишком настойчивых ухаживаний убийственно привлекательного мужчины.

Запоздало сообразив, что слишком долго изучает его, Кейт выступила вперед и сказала первое, что пришло в голову:

– Простите, что задержалась.

Он повернулся на звук ее голоса и, не отвечая, медленно оглядел ее с головы до ног с откровенно оценивающей мужской улыбкой, которая мгновенно вывела Кейт из равновесия. Пришлось старательно переставлять ноги с единственной мыслью: как бы не споткнуться. И когда его взгляд снова уперся в ее лицо, она сжалась в ожидании двусмысленного комплимента.

– Вижу, вы сумели укротить свои локоны, – мягко заметил он.

Нервные предчувствия Кейт вылились в облегченный смех.

– Я заставила их покориться, пытая щипцами для распрямления волос и феном, – пояснила она, останавливаясь рядом с ним. – Ну, как поживает наш пациент?

Наклонившись, она потрепала Макса за уши и ощутила крупинки какого-то порошка, которого на нем раньше не было. Такой же порошок усеял белый ковер вокруг лежавшей собаки. Кейт нерешительно оглянулась, стряхивая непонятное снадобье с пальцев.

– Вы не знаете, что это?

– Порошок от блох. Я попросил служащего принести немного. Пока вы переодевались.

– Почему вы считаете, что у него блохи?

– Их там легион. На моих глазах они пытались утащить его к двери, – сухо объяснил он и схватил ее за руку, заставляя подняться. – На вашем месте я бы держался подальше, пока эта штука не подействует, иначе вы всю ночь проведете, почесываясь за ушами и не только.

Кейт удивилась и растрогалась, обнаружив, что пока ее не было, он успел позаботиться еще об одной проблеме. Выпрямившись, она испытующе вгляделась в красивое смуглое лицо. Рядом с ним она постоянно чувствовала себя неловко просто потому, что он возмутительно хорош собой, и ее так и подмывало сказать ему это, а потом немедленно извиниться. Но вместо этого она искренне призналась:

– Вы очень славный.

Митчелу снова захотелось прижаться к ее губам, но, глядя в сияющие зеленые глаза, он вдруг задался вопросом: так ли уж банально утверждение, что глаза – зеркало души? Правда, он тут же уставился на чувственный полный рот, но когда он почти поддался порыву поцеловать ее, тишина разлетелась в прах под напором пляжных музыкантов, принявшихся энергично исполнять «Прощай, Ямайка» под аккомпанемент барабанов.