К вечеру, когда все ушли, в школе как всегда стало пусто и тихо. Настолько тихо, что можно было услышать капли дождя или крыс, которые обитают в подвале. До того, я видел, как последним из школе уходил мой новый "знакомый", Глен. И не секрет, что он ждал именно этого – пока все уйдут. Особенно Уильям и его компания. Этот трусливый и весьма апатичный парень вызывает у меня смешанные чувства, и я стал наблюдать за ним. Периодически, я видел с ним друга, они о чем–то говорили, что–то обсуждали, а когда ему нужно было уходить по делам, Глен ждал вечера. Он сидел около моей старой коморки, здесь никого, как правило, не было.

А с каждым годом, что я здесь провел, появилось столько непонятных вещей в школе, что экспонаты космической выставки в Остине были просто игрушками по сравнению с тем, что есть тут у на. И хотя в целом, прогресса, который мы рисовали и описывали, не было, все вокруг впечатляет.

И так, еще один день, 18 октября 1999 года, если быть точным, я решил провести на уроке химии.

– Поразительно, какими свойствами у нас обладает жидкость, не правда ли, Крис? – издевательски спрашиваю я у парня, что сидит рядом со мной.

Ученик 9 класса, которого, судя по написанному на тетради имени, звали Кристиан, сидел один; а я решил составить ему компанию. Только вот всем вокруг скучно, некоторые особо продвинутые направили свой взор на небольшие черные устройства с кнопками, очень похожи на рацию. А остальные беседуют между собой и учитель им совершенно не мешает.

– Ай, грех не развлечься… – говорю про себя, составляя в голове очередной план действий.

Я встал и не спеша подошел к кафедре, взял всю свою силу, направил ее в руку и треснул, как следует по всем колбочкам, что находились на столе. От такого удара, все осколки от разбитых мензурок разлетелись метра на два.

– Никому не двигаться! – кричит учитель.

– Вот теперь настоящая химия… – хлопая, иронизирую я.

Настроение у меня было не очень. Оно было чуть–чуть отвратительно, очень сильно. Как не старался я его поднять, это было невозможно. Раз в неделю точно меня преследует паника, и я кричу в попытки быть услышанным кем угодно, ангелом, учениками или хотя бы сторожем.

– Мне кажется…я с ума схожу. Черт возьми, я 39 лет тут сижу и чего–то жду. Или мне что, сидеть тут пока сама школа не будет разрушена? Я уже времени не ощущаю, я в будущем, но ничего даже понять не могу…эх…как мне не хватает терпения. Злость к самому себе одолевает все чаще… Какого черта меня дернуло влюбиться в эту… И вообще, зачем надо было это делать! Этот шут гороховый, небось, был рад моему уходу… Люди, какие они иногда мерзкие… А знаете!? Я счастлив! Я вне общества и мне хорошо, зато столько всего вижу каждый день! Слышите! Я рад! Я счастлив! Спасибо за внимание и пошли все к черту! – этот длинный монолог был произнесен мною перед небольшими воротами к школе. Я не стеснял себя в громкости моего крика, мне нужно было выплеснуть все эмоции. Ведь я как огромная молния, меня распирает от злости.

Это место разделяет мой мир и мир людей. Но я откровенно лукавлю, что я вижу вокруг себя? Ничего нового, те же судьбы, те же истории, поменялась атмосфера, техника, одежда и слэнг. Единственным интересным событием была Зима 1976 года, когда месяц точно был жуткий мороз, но даже холода я почувствовать не могу.

– Хватит ребята! Сколько можно!?

– Мы тебе много раз говорили, не лезь…сейчас я тебе покажу!

– Ага…нашелся умник, вечера он ждет…чтобы с нами не пересекаться! – от размышлений меня отвлекли крики, которые по ветру дошли до меня из школы. Был вечер, почти все ушли и, было тихо.