– Вы думаете, призрак Дэвида Хейли не уйдет, пока…кое–чего не добьётся? – переспросил, спросил Билли, бросая свой взгляд на Эмели.

– Ах…мне нравится этот парень! – сказал я вслух.

– П…причем тут Хейли? И нет у нас в школе никаких призраков! И вообще, забудьте про эту историю, проявите уважение к покойному парню. – сказал учитель.

– Билли…иди ты к черту! – крикнула Эми и снова выбежала из класса.

На сей раз, за ней последовал учитель, а я остался в классе.

– Билли, о чем это ты? – спросила одна девушка, воспользовавшись, случаем.

– Все же знают, что Хейли втюрился в Эмели. А она с этим…Джеральдом закрутила. А ты думаешь, зачем ему пистолет в рот было вставлять!

На этой прекрасной ноте я не выдержал, схватил со стола бюст Джорджа Вашингтона и швырнул его на пол. Реакции класса я ждать не стал и ушел. А проходя по коридору, я заметил как учитель, Эмели, Гордон и офицер полиции беседуют в коридоре.

– Откуда там взялся полицейский! – крикнул я, проходя мимо них.

Ясное дело, что коп расспрашивал Гордона обо мне, а учитель вместе с Эмели подернулись случайно. Подслушивать этот разговор мне смысла не было, зачем? Моим конечным пунктом маршрута стал стадион, благо за пределы здания, как, оказалось, выходить я могу. Но вот дальше школьного участка мне прохода нет.

Весело было только первые пять лет. Когда тебя никто не видит, ты можешь развлекаться, как можешь, кричать, петь и вытворять вещи, за которые тебя давно бы исключили из школы и посадили бы в казенный дом лет на двадцать. К счастью, техасские тюрьмы не принимают в свои камеры мертвецов, также как и наши родные суды не будут судить призрака. Хотя, моими стараниями ряд учеников получили наказания.

– Упс…а что я, ребята, я помочь не могу…извините, умер! – говорю всегда я, когда вижу, как мальчишек обвиняют в моих же проделках.

Однажды утром, 18 сентября 1965 года, судя по дате в газете на столе мистера Брауна, я заметил активные дебаты двух старшеклассников. Любопытство толкнуло меня тут же послушать, о чем спорят эти юноши.

Как оказалось, они не спорили, а громко восторгались одним фактом – США отправили свои войска во Вьетнам.

– Не может быть! Мой отец был все это время прав, надо же… – с удивлением сказал про себя я.

– Скоро наши в миг уничтожат этого демона красного, и вся Азия будет подчиняться нам! – сказал один из старшеклассников.

– Еще бы, зуб даю, месяц им на то, чтобы свои красные чемоданы собрать… – поддержал второй.

Трудно поверить в это, но такие мнения были. Юные американцы верили, что армия решит все проблемы быстро. Но я помню, как дело развивалось дальше.

Стоит упомянуть о музыке, которую я, в силах некоторых трудностей слышать не могу. При этом, я слышу популярные мотивы.

– Все бы отдал за персональный проигрыватель… – однажды воскликнул я, сидя на одном из вечером самодеятельности школьников.

Я каждый день вижу, как кто–то кому то в любви признается. Только, не всегда я запоминаю имен. Отрывками я могу составить хронотоп: Клара призналась в любви Мэту в октябре 1963–ого; Гарольд пригласил на свидание Лизи; Роберт поцеловал Донну, этот список бесконечен. Также бесконечны те моменты, когда я стою рядом этой процессии и злобно проговариваю:

– Да что ты? Любит он ее…как же, он целовал твою подругу!

– Ты…вечно…что? Не клянись дура! Чует мое сердце, что вон тот ботаник станет твоим лучшим парнем, чем этот качек!

– Друг мой…о чем ты? Какое свидание, она – местная шлюха! Ей такие хорошие парни как ты не нужны!

– Может, хватит! Ребят, я хоть и умер, но меня тоже может тошнить от ваших поцелуев…

– Стоп! Тот факт, что вы заперлись в моей коморке не дает вам право....продолжать на моих глазах! Черт возьми.