– Это и вправду хорошее ощущение.
– Каково это?
– Как будто… как будто окончание чего-то очень важного. Важной подготовки. И теперь настала пора признать и использовать свои силы. Не знаю… может, теперь я точно не буду сомневаться.
– С этой темой про местоимения?
Мне тут же хочется ударить себя за такое неуклюжее выражение. «Тема с местоимениями». К счастью, Ро только кивает.
– Здорово, – говорю я и упираюсь головой в холодную эмаль ванны, глядя на этого человека.
Через маленькое круглое окно ванной падает зимний солнечный свет, рассыпаясь призмой цвета по плиткам, и я вижу их во всей их яркой многогранности.
– Поздравляю, – робко добавляю я. – Может, выпьем за это?
– Да, – отвечает Ро, поднимая «Каву». – За самопринятие и самопознание.
– И за испанское шампанское.
– Да. За самопринятие, самопознание и испанское шампанское.
Мы целуемся, и это Ро, с кем я выросла, и Ро, с кем я чуть не умерла, и Ро со сцены, кто предстает перед глазами всего мира. Все они, все вместе. Все сразу.
7
ЕСЛИ БЫ ШКОЛА ПРОДОЛЖАЛА РАБОТАТЬ, последний день зимнего семестра прошел бы за просмотром фильмов, обменом глупыми маленькими подарками и сплетнями. Были бы домашние вечеринки, походы по магазинам за нарядной одеждой и горячим шоколадом в кафе. Вместо этого семестр просто заканчивается на следующий день после очередного отсутствия Лорны МакКеон и письма от мисс Харрис.
Дорогие девочки, вы настоящие герои! Вы превосходно закончили этот трудный семестр в исключительных обстоятельствах. Наслаждайтесь каникулами, увидимся в Новом году.
Я закрываю ноутбук. Со школой почти покончено. Осталось только три академических месяца с января по апрель, потом месяц подготовки, потом выпускные экзамены, а потом ничего.
В дневниках для домашних заданий на обратной стороне напечатан список с номерами телефонов класса, все они стационарные. Я легко нахожу номер МакКеон, но долго медлю, прежде чем набрать его. В конце концов, мы же не подруги. И вот я набираюсь решимости.
В трубке долго раздаются длинные гудки. Это ничего не значит, напоминаю я себе. Иногда я и сама забываю, что у нас есть городской телефон, и мне приходится искать его, когда он звонит.
– Алло?
Мужской голос. Очевидно, отец.
– Здравствуйте, а Лорна дома? – спрашиваю я как можно более естественным тоном.
– Кто ее спрашивает?
– Это… – я запинаюсь, пытаясь вспомнить газетную заметку. – Вероника Толбот.
Поверить не могу, что мой мозг выбрал именно это имя. Оно настолько очевидно фальшивое, что я едва ли не физически ощущаю недоверие мистера МакКеона.
– Это Ронни, – говорю я, пытаясь прийти в себя. – Из школы.
– Ронни? Из школы? Лорны нет, – четко говорит мистер МакКеон в полной уверенности, что я пытаюсь отнять у него время.
Затем на заднем плане слышится другой голос, женский. Что-то вроде: «Кто там? Спрашивают Лорну?» Мистер МакКеон наполовину закрывает трубку.
– Да какая-то девочка спрашивает о Лорне.
А потом добавляет:
– Может, она что-то знает?
У меня кровь стынет в жилах. Значит, Лорна отсутствовала на занятиях не по болезни. Слышен стук пластика, затем женский голос произносит:
– Алло? Вы подруга Лорны?
– Э-ммм, – тяну я. – Мы вместе учимся. Нам поручили проект, а она несколько дней не появлялась онлайн, так что я решила проверить.
Мистер МакКеон, похоже, догадывается, что я ничего не знаю, и его голос становится еще более жестким.
– Она живет у родственников. Я передам ей, что вы звонили.
И он вешает трубку. Я какое-то время сижу ошарашенная, не понимая, что разговор закончился. Потом пишу сообщение Нуале.
Лорна МакКеон. Девочка из нашей школы. Думаю, нужно добавить ее в список.