Всех «своих» малышей я подержала на руках. Они прямо-таки расцветают от удовольствия и благодарности. Но, конечно, никто не говорит, и речь понимают плохо. С ними надо много разговаривать. И специальные занятия нужны, конечно.

7 апреля

В группе изменения. Тимошу вывели в изолятор: жидкий стул. Возможно, он просто переел: после голодовки, что устроила ему и братьям бывшая мамаша, он никак не мог наесться. Но здесь положено при первых же подозрениях на любую инфекцию отправлять «виновника» в больницу. Чтобы не нарушать инструкции, мы пишем, что стул был не жидкий, а «кашицеобразный», и выводим в изолятор. Странная система – кого мы обманываем?

Поступила новенькая девочка с французским именем Луиза. Худенькая, с пупочной грыжей, но все равно хорошенькая. Ходить еще не может, но зато говорит. Всего одно слово: «Мама!»

К «младшим грудничкам» добавили сразу двоих. Вернулась из больницы дочка юной алкоголички, с которой я знакома – девочка просто прелестная (хоть бы она больше ничем не напоминала свою маму!). И перевели из инвалидной группы шестимесячного мальчика – слепого. Теперь я боюсь к ним заходить: страшно видеть этого несчастного ребенка. Если бы я хоть чем-нибудь могла помочь!

В нашей группе весь день плакал Илюша. До сих пор я его как-то не замечала, только отметила, что ребенок весь покрыт диатезом, а сегодня вдруг увидела, что он очень похож на моего сына. И не только внешне. К Илюше два дня назад приезжали родители – они лишены прав только «на время». Мать он не узнал или не захотел узнавать, а отцу обрадовался отчаянно. Папа лил слезы и хвалил здешние порядки. Мать говорила, что они больше не пьют и скоро Илюшу заберут. Родители накормили ребёнка конфетами и уехали, а Илюша все это время тоскует, не откликается ни на ласку, ни на игры. А ведь ему всего-то год и четыре месяца! Когда моему сыну было столько же, наш папа уехал в длительную командировку, и мой Павлик вот так же тосковал…

Начала ходить Лиля. Делает первые шажки Иринка. Да и Рустам может обойти вокруг кроватки, цепляясь за сетку. Самые неходячие – Дима и Луиза, но зато они подружились. Их кроватки стоят рядом, и они играют, дотягиваясь друг до друга ручками. Такие моменты заинтересованности друг другом у малышей очень редки, потому и умиляют. Но чаще все получается совсем наоборот. Чего мои детки совсем не умеют, так это жалеть друг друга. Главные обидчики – Рустам и Васька (этого разбойника назвать Васенькой язык не поворачивается). И толкнут, и стукнут, и игрушку отберут, и, еще хуже, кусаются! От манежа нельзя отойти. «Ходунков» я стараюсь туда вовсе не сажать, но наша группа не приспособлена для разгуливающих детей. Во-первых, здесь пять дверей, за которые им нельзя. Во-вторых, поскольку мебели почти нет, некуда спрятать термометры, краски, дезинфицирующие растворы и прочие опасные предметы. В-третьих, опасна и сама мебель. Васька вчера уронил тумбочку с игрушками. На наше с ним счастье, она упала удачно, никого не задев, а Васька с перепугу потом до самого вечера вел себя тихо.

Пластиковых, легко моющихся, игрушек у нас очень много – только успевай собирать в таз выброшенные из манежа и подавать чистые. Их тоже немедленно выкинут. Другое дело, если я с детьми играю, тут каждая игрушка приобретает смысл, ею занимаются, исследуют, всем она становится нужна. Да и без игрушек можно играть во всякие «ладушки», «полетели-полетели», а вот без воспитателя получаются одни неприятности. Если со мной няня, уследить еще можно, но то и дело я оказываюсь одна – тогда приходится засаживать всю компанию в манеж и стараться не слышать несущихся оттуда воплей. Мою, кормлю, меняю ползунки… Тех, кто оказывается под рукой, стараюсь приласкать, но этого так мало!