– Таки оно всё так?!

– Угу, – в последний раз как можно спокойнее подтвердил бывший подъесаул, медленно‑медленно вытягивая из ножен проверенную шашку. Серебристая сталь беззвучно покидала ножны, её улыбка была ослепительно смертельна…

– Я даже не успела толком разбежаться на покушать, – горько вздохнула еврейка, резко встала и, нырнув под стол, перевернула его на пол, в мгновение ока соорудив более‑менее сносную баррикаду. На счёт «раз‑два» «галил» щелкнул затвором и взял на мушку первую мишень. Игры кончились… – Как говорила моя мама: я вся ваша‑за‑рубль‑двадцать‑берите‑даром‑не хочу!

8. Глава 7

Глава седьмая

О том, что в научно‑филологическом диспуте на тему разницы слов «враг», «противник» и «неприятель» автоматическим должен быть не только ваш ответ, но и ваше оружие…

…Здесь на секундочку прервёмся исключительно ради живописания нелицеприятности сложившейся ситуации. И, уж поверьте, «нелицеприятность» – самое подходящее в этом смысле слово. Первым изменилось лицо бармена: брови срослись на переносице, нижняя челюсть выдвинулась вперёд, а неулыбчивый оскал изуродовался длинными звериными клыками.

Словно в классическом фильме ужасов, так же страшно и бесповоротно изменились и остальные завсегдатаи заведения. Семейная пара американских туристов за соседним столиком обернулась уродливыми монстрами; рыжая певица сменила имидж на жуткую упыриху; тапёр за раздолбанным пианино обернулся интеллигентным уродом с вампирской улыбкой; и ещё трое‑четверо местных пьянчуг уже и не скрывали выползшие клыки, длинные когти и сбегающие струйки голодной слюны…

Рахиль молча смотрела на мир в прорезь прицела. Иван с тихим матом пытался вытащить сапог из‑под стола, который крайне неудобно опрокинула ему на ногу дочь Сиона, а беззаветный эльф дружески улыбался всем во все тридцать два неровных зуба…

– Побеседуем? – хрипло предложил бармен, вытаскивая из‑за стойки охотничий дробовик.

– Угу, – по‑казачьи коротко ответила еврейка, нажимая на спусковой крючок.

Грохот выстрелов и пороховой дым мгновенно заполнили маленькое помещение, огнестрельное оружие почему‑то оказалось почти у каждого. Не меньше десятка стволов ответно огрызнулись свинцом, в то время как наши герои в этом плане были вооружены лишь на тридцать три процента. Шашка, как оружие неогнестрельное, не считается…

– А эти поцмены таки умеют стрелять, – удивлённо и обиженно отреагировала девушка, быстренько прячась под стол. – Ваня, я хочу на них танк!

– Да уж, лупят фашисты, головы не поднять, – сурово подтвердил казак и вдруг хлопнул себя ладонью по лбу. – Хрень под майонезным соусом, у меня ж там эльф брошенный!

Иван сунулся наружу, но револьверная пуля едва не обожгла ему висок, бдительная израильтянка вовремя втянула его за портупею обратно.

– Куда вы всё время храбро лезете, в вас наделают дырок, а я не племенная белошвейка, шоб все их штопать! Нашего дядю убить нельзя, он тот ещё литературный персонаж, где вы слышали, шоб эльфа застрелили из винчестера?! Это ж порушение всех традиций фэнтези! Короче, Господь и Толкиен такого не допустят…

– Таки да! – громко подтвердили с той стороны стола и грустно добавили: – А пива так и не принесли, скупердяи, по две башни им в задницу…

Выстрелы усилились. Возможно, это бармен счёл прозвучавшее предложение обидным. Хотя «Две башни» – всего лишь книга, а не намёк на что‑то там интимно‑целенаправленное…

– Ша, с меня хватит, – мстительно подобралась Рахиль. – Лично я выбрасываю белый флаг и перехожу к переговорам.

– Ты тронулась, любимая, – не поверил молодой человек. – Они же враги и эти… антисемиты, стопроцентно! Никаких переговоров с террористами, забыла?