Я показала ему обложку, на что он неопределенно хмыкнул.

–Что?-спросила, пытаясь понять, о чем он подумал.

–Почитай, – одобрительно отозвался Гладышев спустя пару секунд, – тебе полезно будет узнать, до чего доводит чрезмерная впечатлительность. Хотя Толстой, конечно, идеализировал концовку.

–Что же там идеализированного, если она бросилась под поезд?– язвительно поинтересовалась я, раздраженная его поучительно – нудным тоном.

–Да не бросилась бы такая, как она ни под какой поезд. Таких вот Анек Карениных знаешь, сколько по свету ходит? И ничего – живут, под поезда не бросаются. А лучше бы бросались, я бы таким самолично рельсы маслом смазал, – высказался он с каким-то даже презрением.

–Как это понимать? – отложив книгу, заинтересованно взглянула на Гладышева. Мне хотелось узнать его мнение, поскольку от Олега Александровича нежданчик гарантирован. Сложный он мужчина, забубененный, будто с другой планеты, но мне всегда хотелось понять ход его мыслей, и этот момент не стал исключением.

–Ну, скажем так: для меня Анна Каренина – это имя нарицательное всех лживых идиоток и истеричек, лихо прикрывающих любовью и вечными страданиями свою беспросветную глупость и эгоизм, когда хочется и на ёлку залезть, и жопу не ободрать. И ведь это уродство с успехом удается прикрыть. Как все жалеют и сочувствуют этому жалкому созданию! А весь ее секрет в том, что надо просто вопить на каждом углу о своих мучениях, хотя по жизни мучаются все, истерить и жалеть себя, и тебе простят и то, что ты гулящая баба, и то, что херовая мать. Всего–то необходимо однажды опечалится этим моментом, а после со спокойной совестью продолжить в том же духе. Поэтому не верю я, что бросится такая под поезд, наигранные страдания, не подкрепленные истинным раскаяньем!– с непередаваемым цинизмом излагал он свои впечатления.

–Я пока не могу судить, поскольку только начинаю читать, но мне кажется, что в большей степени твое негативное отношение обусловлено абсолютнейшим неприятием женской измены, – предположила я с улыбкой.

–Ее измена-это уже следствие, а причина в чрезмерном эгоизме и впечатлительности. Ходячая эмоция. Толстой в ней завуалировал эмоциональную составляющую человеческой природы, в то время как Левин – разумная ее часть. Но это уже более глубинный анализ. А так, если тебе сложно понять, что из себя представляет Анна Каренина, то оглянись вокруг, поскольку она – типичный образ современной дешевки с примитивным мышлением паразитического существа: сперва пристроить себя посытнее, а затем искать удовольствий на стороне, – спокойно рассуждал он, несмотря на все неприятие и презрение к объекту нашей беседы.

–Значит, когда мы познакомились, я для тебя была «Анной Карениной»?– вдруг осенило меня.

–Верно,-не стал он отрицать.

–Если у тебя такое неприятие к данной категории лиц, зачем связывался?– ехидно поинтересовалась я, задетая за живое, но ответ шокировал меня неприкрытым грубым цинизмом.

–«Анны Каренины» для того и созданы, чтобы их использовали в качестве развлечения, что недолговечно и условно, поэтому почему бы и нет,– пожал он плечами, словно мы говорили о погоде. Я же была поражена до глубины души.

–Ужас! А я наивная дура рисовала себе в небе пони, – покачала я головой, абсолютно неготовая к тому, что оказалось по ту сторону происходящего. Конечно, я знала, что Олег обо мне был и, наверное, есть не слишком высокого мнения, но сейчас меня по-настоящему пугало это высокомерие, эта циничность суждений. Как таким можно быть? А главное, как таким становятся? Наверное, действительно, он слишком много падал, слишком много ударов судьбы перенес, а потому ожесточился, озлобился.