Ольга спокойно, немного грустно улыбнулась.

– Нет разницы между понятиями «убить» и «умереть». То и другое – оборванная человеческая жизнь. Но воин должен это сделать, если понадобится. Если другого выхода нет. Суть его Пути в противостоянии, и главный его противник – он сам. До конца, до последнего края. Я – воин. Больше мне сказать нечего. – Она помолчала. – А ты теперь втянута в историю, которая вовсе тебя не касается. Впрочем, я тебя предупреждала тогда, на берегу.

– И что мне с этим делать?

– Сейчас? Возьми меч. И сделай базовый комплекс ката. Ты тоже должна преодолеть себя.

– Здесь?

– Высота потолка вполне позволяет. Единственное достоинство нашего жилища.

Медленно поднявшись, Наталья прошла к токонома, где на дешёвой пластиковой подставке лежали два иайто – её и Ольги. Взяла свой, вытащила из ножен и долго смотрела на сверкающий клинок. В её глазах стояли слёзы.

– Да, – решительно объявила она наконец, вкладывая меч обратно и возвращая на подставку. – Я это сделаю. Но тогда уж пусть всё будет как положено. Убери постель, пожалуйста.

Пока Ольга сворачивала футоны и вместе с прочими вещами запихивала их в шкаф, Наталья быстро переоделась в форму. Тщательно расправила складки хакама. Потом снова взяла меч и вышла на середину комнаты. Её лицо было бледно; губы плотно сжаты.

Ольга, не говоря ни слова, села у стены в официальной позе и торжественно поклонилась подруге. Так же молча Наталья опустилась на колени и церемонно ответила на поклон. Соблюдая правила, положила меч перед собой и поклонилась ему. Потом всунула ножны за пояс; закрепила шнур сагэо. На мгновение закрыла глаза, собираясь с духом. И взялась за рукоять.

Её первые движения были замедленными и неловкими, точно у новичка. Но постепенно многолетний навык взял верх, и воля обрела контроль над телом. Привычно концентрируясь на своих действиях, Наталья прочерчивала в воздухе дуги и петли, делала выпады, возвращала меч в ножны и снова извлекала. Она дёрнулась лишь один раз – когда теснота комнаты заставила её взмахнуть клинком возле самого лица неподвижно сидящей Ольги. Но та даже не моргнула, и Наталья снова расслабилась. Завершающий ритуал она исполнила уверенно и спокойно, как и всегда.

– Ты права, – сказала она, откидываясь на пятки. – Мне сейчас и впрямь намного легче. И, внезапно улыбнувшись, перешла на японский: – Могу я просить вас тоже блеснуть своим искусством?

Ольга поклонилась и ответила в том же духе:

– Я сочту за честь продемонстрировать вам свои скромные способности. Только позвольте мне переодеться.

– Это смотрелось очень глупо? – поинтересовалась она, пока Ольга завязывала на себе ленты хакама.

– Это было прекрасно, – возразила та. – Как любая победа над собой. – И фыркнула: – Хотя в начале у тебя был такой вид, будто ты собиралась не комплекс ката исполнить, а по меньшей мере совершить сэппуку.

– Оно до сих пор стоит у меня перед глазами. – Наталья перебралась к стене, положив свой иайто рядом. – Кстати, а что мне говорить в полиции?

– Можешь рассказывать обо всем, что ты видела. Как есть. Не упоминая лишь о своих… догадках. – Ольга остро глянула на подругу, и та с изумлением услышала её смех.

– Чего я никогда не пойму, так это твоего хладнокровия. Ты ведёшь себя так, словно ничего не случилось.

– А почти ничего и не случилось. Пока. Да и к чему переживания? Делай что должно, и будь что будет. К тому же после твоих ката у меня камень с души свалился.

Ольга опустилась в центре комнаты на колени, положила перед собой меч и склонилась в ритуальном поклоне. Дальнейшие мгновения были заполнены мелодичным свистом, скольжениями и взмахами, яркими бликами, играющими на клинке. Ольга старалась всё исполнить плавно, с предельной сосредоточенностью. Наталья заворожённо следила за её движениями.