Запредельным усилием воли Ольга вышвырнула боль и усталость за пределы сознания. И ринулась в бой, словно в штормовое море. Стараясь попутно совершить невозможное – запомнить поединок в деталях. В его исходе сомневаться не приходилось. Тем лучше. Можно не бояться покалечить партнёра. Учитель наглядно показывал, как обратить себе на пользу жесточайшее нападение или удачную контратаку. Причём выбирал такие приёмы, которые можно понять и применить сразу, без длительной отработки. Тут же давал возможность повторить их, – а потом молниеносно сбрасывал Ольгу на пол из, казалось бы, безнадёжного положения. Останавливаясь точно за миг до того, как нанести ей увечье.

Только сгибаясь в заключительном поклоне, россиянка осознала, какой подарок сейчас получила. В одну недолгую схватку наставник вложил столько информации, сколько обычно она не узнавала и за три месяца. Не сомневалась Ольга и в причинах такого экспресс-обучения. Он знает, что должно произойти – и пытается дать ей хоть какие-то шансы. «В порядке очистки совести», – мысленно съязвила девушка, восстанавливая дыхание. Казалось, тело целиком состоит из пламени, но вопреки всему она чувствовала себя намного лучше. Достаточно хорошо, чтобы, если придётся, сразиться и умереть по-человечески.

– Прекрасно позанимались! Если б ещё эта девчонка под ногами не путалась… – Таками Кагэки вышел из‐под душа и выдёрнул из сумки своё полотенце.

– Так продолжать нельзя! – горячо отозвался Тэруока. – Она позорит школу одним своим присутствием. Мы столько лет связаны единым делом и клятвой… а она заявляется сюда, будто на базар. Такое нужно пресекать немедленно.

– Но ведь Серинова-сан тоже принесла клятву, – флегматично заметил Норимори Хидэюки, складывая в пакет мокрую от пота форму.

– Вы думаете, это для неё что-то значит? – Тэруока презрительно скривился. – Да ей наши обычаи – не более чем представление для туристов. Приятно поучаствовать, позабавиться. И только. Она в любой момент может нас подставить, и тогда никакие боги не спасут ни школу, ни учителя. Разве можно ей доверять? Это ведь женщина. К тому же гайдзин.

– Да хоть горный тэнгу, – Кацумото Дайго равнодушно забросил на плечо рюкзак. – Меня Серинова-сан не особо очаровала, но мне с ней не спать. Хаябуси-сэнсей считает её стоящей обучения. Судя по виденному, так оно и есть. Во всяком случае, она ведёт себя куда сдержаннее, чем вы, Тэруока-сан.

Тот вспыхнул. Но промолчал: ближайший ученик и помощник наставника имел право упрекнуть кого угодно. Тем более справедливо.

– Пока Серинова-сан следует правилам, пускай тренируется, – заключил Кацумото. – Нарушит их – тогда дело другое, – он круто повернулся и вышел.

– Как бы только поздно не оказалось, – гнул свою линию Тэруока.

– Я тоже предпочитаю, чтобы дамочка развлекалась где-нибудь в другом месте. – Сакадзаки Ёситаро нахмурился. – Только как её отсюда выставить? Наверное, следует её достаточно сильно припугнуть. Тогда она исчезнет навсегда.

– Серинова-сан не показалась мне человеком, которого легко запугать, – с сомнением протянул Таками. – Правда, что на церемонии посвящения она просила смерти, если её сочтут недостойной?

– Всё так, – кивнул Норимори.

– Ничего, – Яманами Дзюро зловеще усмехнулся. – Мы постараемся быть очень доходчивыми.

Норимори покачал головой.

– Мне ваша затея не нравится. Детский сад какой-то. Вы полагаете, наставник должен подбирать учеников исходя из цвета волос? Как вы объясните ему своё поведение?

– Мы всего лишь продемонстрируем непригодность этой женщины для Генкай-рю, – возразил Сакадзаки. – На практическом примере.