– А он?

– Он и впрямь знал, что ему делать, – грустно ответила Ольга. – И заливал вином ужас перед приговором собственной совести, в надежде как-то оправдаться перед собой. Я хотела остановить его… пока не заглянула ему в глаза. Безнадёжная затея. В общем, он собрал остатки достоинства, поблагодарил за напоминание и торжественно откланялся. Конец ты, скорее всего, прочтёшь завтра в хронике происшествий.

– Как печально. Думаешь, он тоже…?

– Исключено. Не в таком состоянии. Кроме того, у него не настолько сильная воля. Он найдёт какой-нибудь более быстрый и менее болезненный способ. Вернее, уже нашёл. До чего же безумными бывают людские обычаи! – в голосе Ольги внезапно прорвалось отвращение. – И ведь следуют им, и считают правильным! Это второй человек за минувшие три дня, кого я проводила на тот свет, не в силах спасти. Причём оба ушли крайне по-дурацки. Сделали глупость, потом ещё одну, а потом решили, что всё это несовместимо с честью. И гордо совершили главную глупость. Последнюю.

Издёвка задела Сатоко.

– Можно подумать, ты сама сильно отличаешься от них.

– Верно. Не отличаюсь. И однажды пойду на смерть, хохоча над собственным клиническим идиотизмом. Но я никогда не отступаю от своих принципов. И никогда не жалею о совершённом.

Сатоко сосредоточенно разливала чай.

– Ну, а как же Ната? Она потом догадалась?

– Мне пришлось объяснить ей. И силой удержать от попытки немедленно броситься следом. С чего она, по‐твоему, так на меня оскорбилась? Её не утешил даже тот факт, что наш случайный знакомый и так был обречён с того момента, как согласился на предложение Камиямы-сана.

– Почему? Если б он исполнил обещание…

– …то покончил бы с собой из-за ошибки при ударе, или из чувства вины за убийство друга. Понимаешь, при такой неуравновешенности трудно пережить роль кайсяку. С тем же успехом твой дядя мог его попросту пристрелить. Хотя вряд ли догадывался об этом.

– Ужасно. – Сатоко сложила ладони в молитвенном жесте; её губы шептали что-то неслышное. Потом она снова подняла взгляд. – Надеюсь, больше смертей не будет. Кстати, завтра похороны. Но вам, наверное, не стоит туда идти… из соображений безопасности.

– Пожалуй, ты права. Но зажги палочку от моего имени.

– Обязательно. Всё-таки ты жестоко обошлась с Натой.

– Раз она участвует в происходящем, ей придётся осознавать свои действия. И выдерживать их последствия. Она должна стать намного сильнее, чем сейчас. И сражаться ей стоит поучиться не только с дружелюбными партнёрами. Иначе я не поручусь за её жизнь и душевное здоровье. У меня к тебе личная просьба, Сатоко: гоняй её на тренировках, пока она с ног не свалится.

– Хорошо. К тому же здесь наши мнения совпадают, – Сатоко улыбнулась. – Она в последнее время делает себе поблажки. Да и мне стоит плотнее заниматься, пока совсем не расклеилась со своими поездками и проблемами.

– Да. А то вдруг твой таинственный Окинава-сан не узнает тебя при встрече? – подмигнула Ольга.

– Тогда я просто дам ему в глаз. С любовью. В полном соответствии с философией айкидо.

– Твоя визитная карточка! Второго такого чуда, как ты, не сыщешь по всей Японии! – и обе подруги рассмеялись, словно сбрасывая с себя тоску и скорбь.

В маленьком магазинчике на окраине предместья Акэгава Ольга с недоумением разглядывала кусок зелёного шёлка. «Интересно, зачем он мне понадобился?» – думала она. Но девушка доверяла своей интуиции. Расплатившись, она сунула свёрток в рюкзак и пересчитала оставшиеся купюры. Их едва-едва хватало на обратный автобус.

– Настоящий самурай презирает деньги, – съязвила россиянка. – Он пользуется кредитной картой.