Еле держась на ногах то ли от снега, то ли от ужаса, борясь с вязкими сугробами выше колен, Лунара обежала дом. Ветер усиливался. Снегопад, точно уловивший перемену в нём, решил не отставать, став ещё обильнее. Дом был исследован целиком по периметру. Обойдён вокруг по нескольку раз. И всё тщетно – на мили вокруг не было видно ничего, кроме снега. Нужно было как-то прийти в себя и хоть немного обсохнуть. Заброшенный дом вряд ли подходил для этого, но другого выбора не было.

Подойдя к центральному входу, мысленно пришлось даже помолиться – не дай бог, и здесь заперто. Заметённая сугробами парадная дверь и впрямь не открылась. Приглядевшись внимательнее к дверному проёму, Лунара попробовала толкнуть дверь от себя, на что та пожаловалась громким скрипом и неожиданно отворилась. Снег с порога ввалился внутрь.

– Очуметь! – выпалила она, обомлев.

Она точно помнила, что дверь, через которую она вошла в этот дом, открывалась вовне, но никак не внутрь. Промокшие насквозь кеды хлюпали по полу, на который кто-то рассыпал зелёную свежую траву. Шок, который испытывают люди, удивляясь, не шёл ни в какое сравнение с тем, какое оцепенение накладывается на всё тело, когда ты приходишь в то место, где уже был пару минут назад, а оно изменилось до неузнаваемости.

Вместо пустого заброшенного помещения с прогнившими досками, каким оно запомнилось, теперь это был холодный, но всё же уютный дом. Небольшая табуретка на входе на трёх ножках сразу привлекала внимание. Чуть дальше взору открывалась большая гостиная с широкой лежанкой, заправленной тонким одеялом. На окне висела длинная римская исхудавшая штора. Плотная коричневая ткань почти не просвечивала, и только в местах, съеденных молью, можно было увидеть, что происходит на улице. Камин из старого бутового камня выглядел полностью чёрным из-за сажи и толстого слоя пыли. На втором этаже в комнатах нашлись даже два громадных шкафа, заполненных сеном, и большой сундук с одеждой внутри. Ткани настолько истончились от времени, что от неловкого движения разрывались в руках на куски, становясь разве что пригодными для хозяйства тряпками. Всё же в этом ворохе удалось найти что-то похожее на шерстяные носки и ситцевое платье прямого кроя с горлом, переходящим в большой, похожий на котелок, капюшон.

Понимая, что бежать отсюда уже поздно по такой погоде, Лунара со скрипящим сердцем уговаривала себя, что придётся заночевать прямо здесь. Что здесь произошло, где она и почему дом так резко изменился, только предстояло выяснить.

Напрашивалось только одно разумное (если можно это так назвать) объяснение – временная дыра. Помнится, на одном из уроков физики профессор на лекции заметил, несмотря на ухмылки студентов, что такое вполне может произойти с каждым – в такие моменты время становится трёхмерным. За всё существование человечества доподлинно собраны многие случаи о телепортации. Некоторые архивные секретные документы до сих пор содержат в себе записи исчезновения людей в одном месте и их появления спустя какое-то время в другом.

Разбитые окна легко впускали холодный уличный воздух. Широкие щели под рамой в местах сколов были заделаны тряпками. Однако по сравнению с прежним обликом дома жить здесь было вполне сносно.

Руки уже успели порядком замёрзнуть, приходилось их отогревать еле тёплым дыханием.

Лицо вдруг озарилось ликованием, когда новая идея пришла в голову. Нужно было выйти тем же путём, которым она и вошла! Ведь обычно так делают герои фильмов, когда попадают во временную дыру. Как она сразу до этого не додумалась!

Надев снова мокрые кеды, Лунара вскочила с антикварной тахты. Та заругалась резкому движению и со злостью вытолкнула на поверхность тугую пружину. Спуск вниз к парадной двери получился реактивным. Не помня себя от надежды, ноги перебирали очень быстро. Дверь чёрного хода, расположенная напротив центрального входа в противоположной стене, действительно была закрыта изнутри на щеколду. Откинув крючок из петли и большую дубовую палку из ставен, наконец она увидела небольшой кусок снега. Дверь была очень тяжёлой, чтобы раскрыть её до конца, пришлось приложить немалые усилия и упираться двумя руками.