Я заметил, что братья обрадовались появлению Айкар. Младший даже украдкой подложил сестре мясо из своей тарелки. Девочка одарила его благодарной улыбкой, а потом сдерживаясь, чтобы не расплакаться, продолжила есть.

Когда я уж было решил, что всё нормально, конфликт исчерпан, жена, вдруг извинившись, вышла из-за стола, не став доедать свою порцию. Было в её поведении и взгляде, брошенным украдкой в мою сторону, что-то подозрительное и непонятное.

Закончив с обедом, я решил разобраться со всеми непонятностями. Первым делом отыскал жену. Она сидела на кровати в нашей спальне и плакала навзрыд, сжимая в руках подушку.

Как вот к ней подойти, если я даже имени её не знаю? Проблема…

Но о моём появлении в дверях спальни, женщина догадалась сама.

− Что ты делаешь, Кайлот? − она повернула ко мне мокрое от слез лицо. − Зачем ты разбиваешь нашей дочери сердце? Она же всё ещё верит тебе…

− Сейчас всё будет иначе, − нашёл что ответить я.

− Не будет! Ты разве забыл, что однажды уже менял своё решение? Кого ты из неё растишь, Кайлот?

Она пуще расплакалась, видимо понимая, что мужа своими словами вразумить не в силах.

Как я мог утешить несчастную женщину?

Вздохнув, с тяжёлым сердцем я вышел из спальни. Вернувшись в столовую, застал там братьев и деда, продолжающих обедать.

− Почему Айкар ушла? − поинтересовался я, садясь на своё место.

Ответить на себя взял труд дед:

− Сынок, ты же у нас с причудами. Сегодня одно на уме, завтра другое. То, что ты сегодня снизошёл до своей дочери, конечно, радует, но чего ей ждать, когда у тебя испортится настроение? Вот она и ушла, чтобы не раздражать тебя своим существованием.

Упреки деда попали в самую точку. Мне стало больно от сознания творящейся в этой семье жестокости. Может не зря Кайлот исчез, а я оказался на его месте? Он исчез тогда, когда ситуацию ещё можно было исправить. Возможно, исправить всё, было желанием самого Кайлота, а я тут вовремя подвернулся? Много разных мыслей в тот момент пронеслось в моей голове.

Дед умолк, по обыкновению ожидая последствий за свои слова, в виде злобных высказываний, и, возможно, рукоприкладства. Поэтому он и старался больше молчать, сдерживая в себе гнев. У него часто не хватало духу перечить Кайлоту – главе семье.

− Дахир, Тайред, вы уже поели? − обратился я к сыновьям.

Те, закивав, поспешили покинуть столовую. Оставшись наедине с дедом, я сердито посмотрел на него, и сдерживая, кипящую в душе злость, проговорил:

− Какого черта, ты старый пень, делаешь в этом доме, где творятся такие дела? − дед не особо отреагировал на мою реплику, видимо привык. − Как ты и твоя дочь могут спокойно смотреть на издевательства над невинным ребёнком?

Я даже не усидел на месте, вскочил, и нервно размахивая руками, принялся ходить вокруг стола.

− Ты что не мог найти управу на зарвавшегося зятя? − я прожигал деда взглядом. А тот явно пребывал в шоке и не сводил с меня изумлённых глаз. − Собрал бы народ и отдубасили бы Кайлота за все его грехи, чтобы мало не показалось. Я тебя спрашиваю, отвечай! Сколько ты собирался всё это терпеть?! До конца жизни, а потом хоть потоп?

− Кайлот… успокойся. Ты на себя не похож.

Голос жены отрезвил меня. Я поднял на неё глаза. Женщина, стояла на лестнице и была похожа на испуганную птицу, готовую сорваться с места и улететь.

− Думаете, это я сошёл с ума? Это вы сумасшедшие в своей рабской покорности, позволяющие твориться несправедливости и жестокости. Вы здесь свободные люди, тогда почему позволяете животным инстинктам управлять вашей жизнью? Мы должны оставаться волками там, − я указал рукой в сторону, − в том мире. А здесь мы люди! Поймите же…