– Их давно пора было стирать, – говорю, нарочно перебирая ногами в воде.

– Как скажешь, – медленно произносит он и отворачивается.

Это наш первый длинный диалог, бо́льшую часть которого я, вместо того чтобы молчать, высказываю мысли вслух. И судя по тому, как покраснели кончики ушей Аерина, он тоже это заметил. Надеюсь, он не сделает из этого знаменательное событие и не станет праздновать каждый месяц.

Аерин, придерживая велосипед за руль, свободной рукой толкает невысокую деревянную калитку. Мы заходим во двор, осторожно двигаясь по скользкой из-за дождя траве. Останавливаемся у высокого дуба рядом с двухэтажным домом из красного кирпича. Аерин, продолжая трястись от холода, поднимает с земли цепь и, пропуская ее под раму велосипеда, приковывает транспорт к дереву, скрепляя между собой два звена на замок. Правильно, иначе могут украсть. Металлолом везде нужен.

Пока Аерин стаскивает с ветки дуба брезент и укрывает им велик от дождя, я изучаю его дом. Смотрю на деревянное крыльцо, выкрашенное, как и ставни окон, в белый цвет. Рядом с дверью на древке развевается флаг Ирландии.

– Ты ирландец? – спрашиваю с целью завязать хоть какой-то диалог.

Ничего другого мне в голову не приходит. Не знаю, зачем нужно поддерживать разговор. Однако что-то подсказывает – так будет вежливо.

– Да, – коротко отвечает Аерин и направляется к крыльцу, потирая замерзшие пальцы.

Немногословен, замечаю про себя.

По пути он оборачивается на меня, словно боится, что я в последний момент одумаюсь и сбегу. Напрасно. Я уже решил идти до конца. Поднимаюсь следом за ним по ступенькам. Одна жалобно скрипит под моей левой ногой. Звук сливается с завыванием ветра и уносится прочь.

Аерин хватается за ручку и распахивает дверь. Как только мы оказываемся в укрытии, яростный порыв ветра тут же с шумом захлопывает ее за нами.

В паре шагов от нас коридор перетекает в кухню, где общаются между собой два парня чуть старше меня и Аерина. Один из них взобрался на стол и, что-то рассказывая, машет другому руками. Второй, со знакомыми мне уже искорками в глазах, показывает язык первому. Тучная женщина, чьи каштановые волосы с седыми прядями заплетены в толстую косу, замахивается полотенцем на одного из них, говоря при этом: «Живо, слезь со стола, amadán[1]». Тот со смехом вскакивает на ноги, успевая уклониться, и получает легкий подзатыльник от своей копии. Разворачивается, чтобы дать сдачи, но фраза женщины: «Если будете драться, вытолкаю на улицу», – разрешает все разногласия. Судя по тому, как притихли близнецы, она не шутит.

– Бабушка, я дома. И я с другом, – не слишком уверенно подает голос Аерин.

Женщина разворачивается и замирает. Ее грозный взгляд сначала рассматривает внука, а потом задерживается на мне.

– Живо в ванную! – громко приказывает она. – Одежду на полотенцесушитель, – продолжает командовать.

– Ты смотри, – говорит один из близнецов, залезая обратно на стол.

Словно почувствовав это, женщина тут же разворачивается и повторно замахивается полотенцем.

Аерин тем временем взлетает по лестнице на второй этаж и, поторапливая меня, машет рукой. Ощущая на своей спине рассерженный взгляд женщины, перепрыгиваю через ступеньки и добираюсь до Аерина. Он быстро пробегает часть коридора, останавливаясь в самом конце. Распахивает дверь своей комнаты, ныряет внутрь, хватает с кровати уже готовый комплект одежды и выбегает обратно, протягивая его мне со словами: «Ванная в другом конце, вторая дверь слева. Полотенце для гостей желтое. Оно чистое». Говорит сбивчиво, указывая направление пальцем: «Поторопись». Видимо, тоже не хочет злить бабушку.