Чеченцы, не имея письменной литературы, издавна создавали довольно развитую народную поэзию, причём эта поэзия у них обладала известными особенностями. Чеченская поэзия спокойно описывает шаг за шагом, без особого восхищения, само событие во всех его подробностях. Это является типичным признаком так называемой эпической поэзии. Некоторые из произведений чеченской поэзии поражают своей художественностью, замечательными образными выражениями и представляют интерес не только для чеченцев, но и для мировой литературы^>46. Мир, отраженный в фольклорном материале не был простым и примитивным. Это сложная, многомерная, иерархическая система, в рамках которой существует метафизическое и земное, истинное и ложное. Различные природные формы и проявления не так одухотворены, как хотелось бы человеку. В связи с этим вся северокавказская поэзия по-своему пронизана потребностью сделать мир осмысленнее, добрее, обнаружить высшие типы одухотворенности в различных явлениях бытия, родственных человеку. Отсюда возникает феномен всеобщей персонификации, наивного очеловечивания окружающей природной среды и уподобления человека природе^>47.

Высоко ценил народную чеченскую поэзию Лев Николаевич Толстой^>48. Л.Н. Толстой, к середине XIX века несколько раз приезжал на Кавказ к своему брату Николаю Николаевичу (1823–1860), служившему сначала в станице Старогладовской, а затем в укрепленном лагере, возле чеченского селения Старый Юрт. Старший брат Л.Н. Толстого, Николай окончил курс философского факультета сначала Московского, а затем Казанского университетов (1840–1844). С 1844 г. служил офицером на Кавказе, принимал участие в военных действиях в Чечне и Дагестане, однако в душе он питал симпатию к горцам, что видно из его книги «Охота на Кавказе» – единственного дошедшего до нас его произведения^>49.

Заинтересовавшись жизнью гребенских казаков и их соседей горцев, Л.Н. Толстой стал приобретать почти всю издававшуюся в то время на Кавказе этнографическую литературу^>50. Первые посещения Толстым горских аулов относятся к 1851 году. Впечатления Толстого о Старом Юрте переданы в его письме к Т.А. Ергольской в июле 1851 г. В этом письме говорилось не только о новой для молодого человека кавказской природе, но и приводилось много этнографических наблюдений. Толстой, например, обратил внимание на устройство горских мельниц, построенных «совсем особенным образом», и на одежду горских женщин, и даже на их обычай стирать белье – ногами^>51.

Около 2-х месяцев Л.Н. Толстой прожил в чеченском селении Старый Юрт, куда был переведен взвод орудий 4 батареи, которым командовал его брат Николай. 26 мая 1904 г. С. А. Толстая записала рассказ о том, как писатель «ходил» в набег и «поступил на военную службу»: «Когда Л.Н., проигравшись в Москве в карты и прокутив много денег, решил ехать на Кавказ к служившему брату своему, Николаю Николаевичу, он в мыслях не имел поступать в военную службу. Ходил он на Кавказе в штатском платье, и когда ходил в первый раз в набег, то надел фуражку с большим козырьком и простое свое платье». На опасной дороге в ХасавЮрт Толстой встрети командовавшего левым флангом русской линии А.И. Барятинского. Последовали настойчивые уговоры поступить на военную службу. Князь Барятинский «хвалил Льва Николаевича за спокойствие и храбрость, которые он выказывал во время набега». Вскоре Л.Н. Толстой стал военным