Историография социокультурной проблематики представлена большим количеством работ, освещающих аспекты колонизации и переселения в качестве фундамента, на котором стали строиться новые коммуникационные связи в Кавказском крае, связи новых этносоциальных элементов с элементами автохтонными[72].

Социокультурные связи предполагают также погруженность в конфессиональную среду, которая во многом предопределяет комплиментарность или антипатию между этническими сообществами. Эта сторона социально-культурных взаимодействий широко представлена в работах многих авторов[73]. Достижения на этом направлении исследований значительны и несомненны, однако остаются аспекты, редко попадающие в поле зрения ученых, например, трудовая этика и предпринимательская деятельность старообрядцев (молокан и духоборов) Кавказа, хотя в целом проблематика старообрядчества и его роли в процессах колонизации Кавказа достаточно репрезентативна[74].

Социальные связи, их структура, существовавшие внутренние механизмы социализации и социальной мобильности, основные ценности социумов, а также перемены, наступившие в социальной системе Кавказского края с проникновением туда смыслосодержания, принесенного Россией, рассмотрены и представлены в работах большого количества ученых-кавказоведов[75]. В контексте социокультурных проблем следует выделить работы, освещающие процесс и особенности межкультурных коммуникаций, постепенно оформлявшихся в социальном пространстве Кавказского края[76].

Кроме того, социокультурные проблемы настолько обширны, многоплановы и динамичны, что ни одно направление исследований не способно их исчерпать. Потому, исследуя социальную сторону существования людей в ареале кавказского мироздания, никак нельзя уходить от инструментов (институтов), при помощи которых обеспечивается функционирование и сохранение самой оригинальной социальной структуры, ее традиционности, или прокладываются пути для ее кардинального переформатирования.

Это направление исследований представлено работами, освещающими проблемы становления светской образовательной системы на Кавказе и всего комплекса культурно-просветительских учреждений[77], благотворительности[78], лечебной и рекреационной среды для военных и гражданских структур[79], которые были впервые привнесены в мир Кавказа или вырваны из первобытного состояния и доведены до высокого уровня европейского общества Нового времени.

Пятую проблемную группу составили вопросы, в которых выявляется оценка деятельности князя М. С. Воронцова его современниками и потомками, а также представлены сюжеты того множества разноречий, которыми окружено его кавказское наследие. Так или иначе, данной тематики касались А. П. Берже[80], В. В. Дегоев[81], А. Л. Зиссерман[82], А. В. Тыркова-Вильямс[83], М. П. Щербинин[84], которые занимали разные позиции в развернувшейся полемике. Изучив их доводы, как и мнения многих других лиц, автор пришел к выводу, что любой видный общественный и государственный деятель имеет как своих приверженцев, так и хулителей. Чем значительнее фигура такого деятеля, чем значительнее результаты и последствия его трудов, тем более пристрастно они оцениваются современниками и в особенности потомками.

Что же касается личности князя М. С. Воронцова, то его вклад в обустройство Кавказского края бесспорен, как и бесспорна его работа по укреплению основ Российской империи, что, в первую очередь, было поставлено ему в вину теми, кто сомневался в праве имперских властей на преобразовательные усилия в Кавказском крае, или был изначально, по разным обстоятельствам, противником императорской России.