Владимир сразу водки влил в стакан,
И в два глотка её мгновенно выпил.
– Что мечешься, как будто Рим сгорел?
Ты, что же, никогда не ведал срывов? —
– Что делать, если больше не мужик? —
– Проспишься, отдохнёшь, и снова станешь. —
Его не грели звуки утешенья.
– Прости меня, Наина, я пойду.
Ребятам ты скажи, что было надо. —
– Я слышу все. Конечно, если так…, —
Анжела помахала из окошка.
Удачливо сумел поймать такси.
И вызвонил, уверенный, Алину:
Та – умница, наладит, как домкрат.
И в первой же попавшейся аптеке
Купил «Виагры», счетом пятьдесят.
* * *
Денису на мобильный в это время
Раздался неожиданный звонок.
– Простите, я дежурная по смене
Из офиса оплаченных услуг. —
Денис не просекал, что за услуги,
И думал отказаться наотрез.
– Проплата от хозяина коттеджа.
При ужине, тем более с гостями,
Мы горничных должны прислать убрать. —
– Давайте, но, конечно, завтра утром. —
– Отлично. Вам удобно будет в десять? —
– Не знаю. Пусть приходит. Всё равно. —
* * *
Алина изощрялась в ухищреньях,
Пока не убедилась, наконец,
Что ей не совладать с такой проблемой.
Владимир на «Виагру» нажимал.
И всё ему казалось – вот, чуть-чуть,
И средство безотказное поможет.
Но это был обманчивый эффект.
К тому же водка, энная попытка.
Вдруг сердце от напряга взорвалось,
И он безвольно рухнул на подругу.
Алина добралась до телефона,
И труп Володи ночью ехал в морг.
* * *
Наутро все трезвонили Наине:
«Продюсер твой скончался от любви».
В такую новость нелегко поверить.
– Вот так вот и уходит молодежь, —
Злорадничал таки фотограф Шац,
Шипящий на чужой успех у женщин,
– Но повезло, что умер он на бабе. —
Анжела видела, что бедная подруга
Терзается в прострации ума.
Не веря в отгремевшее вчера,
И в слишком безотрадное сегодня.
Вчера – Володя, а сегодня – «тело»,
И это тело будут хоронить.
– Ну, знаешь ли, он тот ещё затейник
Зачем он так сорвался от тебя?
Чтоб нежиться в объятьях проститутки? —
Анжела возмущалась, и всерьёз.
– Денис, пускай возьмут его машину.
А кто официантку к нам прислал? —
В дверях стояла странная особа.
Крахмальный фартук, бейджик на груди.
– Уборщица из клининга поселка.
Отец мой их услуги проплатил. —
– Пусть убирается. А то мы скоро едем.
Не скажут, что оставили бардак. —
Захваченный с собою порошок,
Помог Наине снять оцепененье.
Беседовать ни с кем она не стала,
И даже с человеком УВД
Тактично побеседовал Денис.
Он вспомнил о стремительном отъезде
Владимира из дома на такси,
Поскольку управлять своей машиной,
Чуть выпив, тот не стал бы никогда.
А, что за блажь ему пришла такая —
Сорваться, бросить девушку, бежать?
Об этом лишь гадать и остается.
Один звонок Наину удивил.
Звонил Васильев. Что ему за дело?
– Я только лишь узнать, что всё в порядке. —
Наина помолчала лишь секунду.
И с твёрдостью сказала:
– Как всегда. —
А в мыслях прокрутилось дополненье:
«Когда египетские ночи на дворе».
На похороны все-таки сходила.
Да, как Наине Шуйской не придти?
Той самой, что была его «звездою»?
И бросила на гроб две хризантемы,
Как горький символ двух ночей любви.
«Покойся с миром, ты угомонился.
В твоей кончине нет моей вины.
Ты сам себе свой гроб заколотил
Упрямыми гвоздями безрассудства».
Но из «обоймы», как зовут моделей,
На ком, по сути, держится показ,
Наине не пришлось, однако, выпасть.
Протекция, в том случае, что с ней,
Лишь косвенным была чуть-чуть подспорьем.
Она явилась, словно яркая звезда,
Блистательно успела проявиться.
Теперь у всех ценилась нарасхват.
Модель, с таким изысканным лицом,
Уменьем выглядеть всегда аристократкой,
Была востребована всеми Кутюрье.
А денежный прирост её дохода,
Поставил в ряд заманчивых невест.
Анжела, стратегический свой план,