Мать сделала всё, лишь бы самой не выносить из-под него судно. Поставила в спальне кресло-кровать, прибавила медсестре зарплату. Даже когда Галина не оставалась на вечер и ночь, она ничего не делала, за дедом ухаживала я. Мне нетрудно, это же самый родной человек на свете.

– Закрой дверь и сядь на кровать, – хрипит дедушка.

Я быстро исполняю просьбу.

– Мама куда-то уехала, – говорю расслабленно.

– А ты уверена, что мать не подрядила Гальку шпионить за нами? – усмехается дед.

Я ложусь на бок с самого края кровати и обнимаю старика. Лежать на его плече так уютно. Он пахнет тем самым родным ароматом, который я помню с детства, даже запах лекарств и болезни не до конца его перебил.

– Кать, я передумал насчёт фирмы. Перепишу завещание на тебя. Фиг ей, а не бизнес. Я слышал, как она на тебя орала накануне. Разве мы с бабушкой так её воспитывали? Заласкали, залюбили, но всё равно вырастили монстра.

Я раздумываю, но всего несколько секунд. Потом заявляю решительно:

– Ничего не нужно менять, дедушка. Я же неглупая. Она начнёт судиться со мной за наследство, а это не очень хорошо для фирмы. Хочешь, я скажу правду? Только ты не обижайся.

– Я не обижусь. Говори, Катя, – подбодрил дед.

– Я не смогу руководить такой махиной, едва окончив институт. Я и на экономический факультет поступать не стала бы. Мать заставила. Учусь хорошо только потому, что в школе замечательные оценки были. На самом деле я мечтала быть учителем музыки по классу скрипка.

– Хочешь сказать, что ты не справишься и угробишь бизнес? – взволнованно спросил дедушка.

– Возможно, всё будет хорошо, но дело не только в этом. Я хочу уехать из этого города, подальше от мамы. Она мне здесь нормальной жизни не даст. Смотри, я получила сегодня сообщение в ВК. Этот человек пишет, что мой отец и хотел бы встретиться. Он живёт в другом городе.

– Покажи. Там фотографии есть?

Я показываю дедушке фото со страницы Михаила Александровича Ростоцкого. Дед внимательно изучает его лицо и улыбается.

– Мишка Ростоцкий. Постарел, но я сразу его узнал. Отец твой, да. Твоя мама с ним в одном институте училась. Гуляли они вместе. Когда последний курс заканчивали, то напились где-то на вечеринке. Как водится, в состоянии опьянения часто забываешь о предохранении. Вот и твоя мама заявила нам, что беременна, и решила рожать.

– А почему они не поженились? – спросила я.

– Мы были не против, в то время наша семья не была богата. Официально нет, на самом деле уже в перестройку, будучи директором завода, я держал подпольный цех по производству товаров. В девяностые предприятие уплыло из рук, но я скопил немало золота. Прадедушка твой, первый секретарь области, тоже наворовал под шумок.

– И ты так спокойно об этом говоришь? – удивилась я, вставая.

Села на кровати и взяла морщинистую ладонь деда в свои руки.

– Теперь чего скрывать? Посадят меня за это, что ли? – усмехнулся он. – Так вот. Уже в то время Наташа считала себя элитой. Одевалась лучше всех, ходила в импортных вещах. Мишка был сыном дворников-алкашей. Сам не пил, окончил институт. Красивый, как Аполлон. Девки за ним стаями бегали. Наталья заявила, что он ей не нужен, она родит для себя и замуж вообще не собирается. Не хочет, чтобы кто-то ею командовал. Вот такая история. Я не рассказывал, потому что ты была маленькой, а теперь можно.

– Я напишу ему. Попробую пообщаться. Я его плохо помню, но те воспоминания, что сохранились, очень хорошие, – заявила я решительно.

– Хорошо. Ты и вправду хочешь уехать, Катя? Насовсем?

– Да. Мне тяжело рядом с матерью. Она мне жизни не даст. Поэтому пусть завещание будет в таком виде, как есть.