Ледяная сталь его глаз скользнула по Бальдо, когда он приблизился. Абсолютно мертвый взгляд. Нобилиор обладал всеми приметами, которые идеально соответствовали его званию. Как и Катрина, он был посланцем самой смерти.

– Наемница! – с почтением громко приветствовал Нобилиор.

– Наемник! – так же ответила ему Катрина.

Оба склонили головы в знак уважения друг к другу. Два редчайших воина, специально отобранных и подготовленных как никто другой. Закаленных в горниле испытаний, столь суровых, что не перенес бы ни один смертный. Впитавших тысячелетнюю мудрость войн. Оба представляли собой острейшее жало, которым обладал Триумвират.

– Прекрасно выглядите, Катрина!

– Благодарю. И вы ни капли не изменились, Нобилиор.

Наемник коротко повернулся, взглянул на Бальдо, стоящего подле Катрины.

– Страж! – приветственно кивнул Нобилиор подданному румынского клана. – Не припомню ваше лицо. У Морбия что, пополнение в гвардии? – Но прежде, чем Бальдо успел ответить, Нобилиор не дождался его и вновь заговорил, обращаясь уже к Катрине: – Как вы находите наши пейзажи в это время года?

– Любуюсь, наёмник, – окинув взглядом светлеющие горные дали, ответила Катрина. – И считаю их в равной степени своими. Поскольку доводилось стоять в этой галерее и взирать на них издавна и весьма часто. Цитадель Триумвирата мой второй дом.

За её словами крылся ненавязчивый намек на то, что в этом поколении наёмников она была первой и самой опытной.

– Пожалуй, как и для всех нас, – улыбнулся Нобилиор. – Как вы добрались из Королевства Сербии?

– Быстро. Телеграмма лорда-маршала Понарина весьма… взбудоражила, – с азартом в сапфировых глазах, проговорила Катрина. – Итак. Вам известно, что заставило Триумвират собраться в столь срочном порядке?

Вопрос этот прозвучал как утверждение. Нобилиор глянул на Бальдо, словно отмечая, что тот будет лишним при данном разговоре, и ограничился лишь кратким ответом:

– Не больше вашего. Как и все, жду, когда всё раскроется.

Он замолчал. Его мертвенный взгляд неподвижно оставался на лице Катрины. Непробиваемый, как толщина окружавших их стен. Наемница не поверила ему.

В галерею вышел герольд Понарина, объявил о завершении заседания и позвал всех заслушать решение Триумвирата.

– Прошу! – с холодной учтивостью пригласил Катрину вперед Нобилиор.

Стражи трех кланов прошли в тронный зал и оказались в величественном длинном помещении с высоченным потолком.

Выложенный из темного камня габбро, убранством зал походил на окружающий горный пейзаж, но превосходил его торжественностью прямых линий. С тремя стрельчатым окнами позади трона и восемью световыми шахтами в потолке, столь длинными и устроенными таким образом, что прямой солнечный свет не попадал сюда даже днем.

Еще никем не занятый высокий черный трон из того же камня стоял на постаменте, под острым углом врезающимся в зал, словно нос корабля, застрявшего во льдах.

На стенах красовались высеченные гербы трех кланов: Вэллактов, Морбиев и Люцерберов. Символы равноправной власти каждого из лордов-маршалов в этих чертогах. За их пределами же на многие километры вокруг простирался ореол обитания клана Понарина.

Каждый раз на трон Цитадели Триумвирата садился один из трех лордов-маршалов и объявлял решение, которое приняли все трое. Кто именно будет объявлять решение, согласно протоколу, выбиралось вначале каждого заседания. До того, как начнется обсуждение, и станет ясна суть самого решения.

В этот раз вышел сам Понарин. Длинноволосый брюнет, затянутый в кожаный тренчкот на пряжках вместо пуговиц. Высокий и на удивление молодой для старейшего из бессмертных.