Разумеется, первым способом моего разума стала попытка игнорировать некоторые не укладывающиеся в голове факты и найти компромисс.

– Почему бы не постараться объяснить этим людям, что я не знаю ни о каком числе? – громко спросил я, чтобы ей было слышно.

Какое-то время Катрина молчала.

– Для начала попытайся это объяснить мне, – послышался ее голос из спальни. – Где ты хранишь чистые полотенца?

– В шкафу в спальне, на правой верхней полке, – пробормотал себе под нос я, обдумывая последовательность дальнейших вопросов.

– Но здесь нет никакого шкафа.

Я с трудом вспомнил, что сейчас нахожусь в своей квартире, а не в Марининой.

– Ах да, в шкафчике в ванной.

Вымыв руку от крови, девушка вошла в кухню, вытирая мокрые после дождя волосы полотенцем. Мне бы тоже не мешало подсушить волосы и одеться в сухие вещи. Катрина села на стул, поставив его боком к столу и оперевшись спиной, положила ногу на ногу. Промокнула рану полотенцем, аккуратно свернула его и положила на стол рядом с собой. Она посмотрела на меня со странным, не предвещающим ничего хорошего холодным интересом в глазах. Долго молчала.

– Кто ты? – тихо спросил я, словно выдавливая слова. – Наемный убийца? Одержимая дьяволом? Наемница, одержимая дьяволом? Ты на каких-то препаратах? Или что?

Выражение ее лица оставалось прежним, бесстрастным, чуть высокомерным, она ничего не ответила и смотрела на меня, безмолвно задавая встречный вопрос: «А что ты сам об этом думаешь?» Но я понятия не имел, что думать. Мне просто хотелось, чтобы все это было лишь сном.

– С какой стати я должна верить, что ты не знаешь где число начала? – спросила Катрина.

– Почему ты не отвечаешь? Твой ответ будет так страшен?

– Ответь мне, и я отвечу тебе, – коварно проговорила она.

– Нет, – сказал я и твердо посмотрел в ее красивые внимательные глаза. Подобным взглядом я обманывал даже себя, ведь во мне не осталось сил на твердость. Картина смерти, представшая сегодня моему взору, отняла все силы и волю. Как и желтые глаза наемницы. – Я не знаю ни о каком числе, ни о каких формулах и открытиях. Никто и никогда мне ничего такого не рассказывал. Честно. Я клянусь.

Она подалась вперед. Свет от окна медленно затек на ее белое неподвижное лицо.

– Скажи это еще раз, – велела она.

– Мне никто не рассказывал ни о каких открытиях. Я не тот, кого вы все ищите. Здесь какая-то ошибка.

– Черт, – со злостью и досадой сказала она, потом саркастически добавила: – Не волнуйся, это я еще не ответила на твой вопрос.

– Ты человек?

– А ты знаешь, кто такие люди? – тихо спросила Катрина.

Вкрадчивый тон голоса, с каким она произнесла эти слова, производил сильное впечатление. Вопрос прозвучал как отрицательное утверждение. Она задала его, чтобы я понял, что о человеческой природе ей известно больше.

– Люди – это люди, – утвердительно сказал я.

– Если те, кого ты называешь людьми – грешат, убивают, предаются сладострастию, кощунствуют, совращают и стяжают подаяния искусителя, то я человек и подобна человеку, а люди подобны мне.

Раздался звонок моего мобильного. Я сунул руку во внутренний карман куртки и достал телефон. Звонил Тим. Я замешкал с ответом, не стал сразу отвечать на звонок. Держа руку с телефоном навесу, я перевел спрашивающий дозволения взгляд на Катрину.

Она поднялась и вопросительно посмотрела на меня.

– Это Тим, – сказал я, показывая пальцем на звонящий мобильник. – Мой друг, который должен был завезти вещи сюда, а потом вернуться в квартиру моей девушки.

– Ответь!

– Но ты же говорила…

– Ответь! – с нажимом повторила она, – разве не уразумел? Они уже вычислили тебя.