Франсуаза навсегда запечатлелась в памяти кинематографа как молодая парижанка своей эпохи – полная юмора, космополитичная, раскованная и знающая себе цену. Когда год спустя после ее гибели молодежь вышла на парижские баррикады, журналисты вспомнили о Франсуазе, которой так не хватало как идеального символа мая 68-го. Представить же на баррикадах Денев, даже в юности, сложнее. Она участвовала в нескольких демонстрациях феминистского и политического толка, но в целом не склонна присоединяться к «движениям», и вовсе не из равнодушия или трусости: этих черт у нее нет и в помине. Если заглянуть вглубь, она не менее порывиста и авантюрна, чем Франсуаза. Но имидж у нее совсем другой.

Облик младшей сестры Дорлеак благодаря Деми прочно закрепился в сознании зрителей в качестве вневременной «Денев романтической». Это имело свои плюсы: даже сыграв Женевьеву и введя в моду женский тип «анти-Бардо», она не стала актрисой поколения и легко перешла из 60-х годов в последующие эпохи. Но были и минусы: постоянство образа, его идеальность всегда несет опасность перерождения в штамп.

Прошло время, когда выбор ролей актрисы определяла случайность: например, в скетче Клода Шаброля «Человек, продавший Эйфелеву башню» (новелла из фильма «Самые знаменитые мошенничества на свете») она просто подменила жену режиссера Стефан Одран, родившую раньше срока, в роли беременной героини (Катрин сама ждала ребенка); съемки длились всего два дня. Случайным, не оставившим следа можно признать и участие Денев в фильмах «Португальские каникулы» Пьера Каста и «Охота на человека» Эдуара Молинаро, хотя в последнем снимались Франсуаза и Жан-Поль Бельмондо.

Эти и другие режиссеры, создававшие фон Новой Волны, ничего нового в актерскую биографию Денев не внесли: всюду она варьировала знакомый тип «молодой, романтически настроенной девушки». В свою очередь и сама актриса открещивается от сознательного участия в нашумевшем кинематографическом движении: «Об этом не могло быть и речи, мое присутствие в нем не было достаточно весомым»[8]. Это вообще не в ее натуре, поясняет Катрин Денев. Живо реагируя на вещи, она не склонна проникаться ими до конца. И прежде чем не разберется в их сути, предпочитает занимать позицию наблюдателя.

Денев охотно импровизировала, не признавала долгих репетиций, никогда не выходила на театральную сцену, перед которой испытывала непреодолимый страх. Но по внутреннему своему складу, в отличие от сестры, она не была актрисой Новой Волны. Мало кому, как ей, удалось так решительно трансформировать свой типаж и пойти навстречу самому смелому перевоплощению.

Пока это еще не очевидно, но показательна, например, ее роль, сыгранная у Аньес Варда. К ней актриса была особенно дружески настроена, памятуя, что во многом обязана ей успехом «Шербурских зонтиков». Именно поэтому она согласилась сниматься в ее картине «Создания» (1966) и даже приняла участие в финансовых расходах. Фильм, который сама Денев называет «странным», а писавшие о нем относят к числу «трудных», предназначенных для «избранных», как и следовало ожидать, коммерческого успеха не имел.

Мишель Пикколи играл в «Созданиях» писателя, чья расшалившаяся фантазия делала персонажами умозрительной драмы жителей острова, расположенного в море недалеко от Нанта. Здесь герой поселился на лето вместе со своей молодой беременной женой, потерявшей речь в автокатастрофе (съемки проходили совсем незадолго до гибели Франсуазы).

Фильм отличался интеллектуальной конструкцией в духе французского Нового романа. Герой сталкивался с неким демиургом зла, мрачным и загадочным служителем возвышающегося над островом маяка. Вместе с писателем они разыгрывали шахматную партию, ставкой в которой были судьбы местных жителей; их фигуры-марионетки передвигались по доске, а жизненные ситуации с их участием параллельно разворачивались за спиной игроков на специальном экране, который, будучи материально осязаемым, в то же время символизировал полет воображения. Режиссер, увлеченная монтажными и цветовыми эффектами, не слишком заботилась о жизненности человеческих отношений, и сегодня этот фильм воспринимается скорее как характерный экспериментальный продукт своего времени.