893. Епископ является также «служителем благодати наивысшего священства»134, особенно в Евхаристии, которую он совершает сам или обеспечивает ее совершение священниками, своими сотрудниками. Ибо Евхаристия – средоточие жизни отдельной Церкви. Епископ и пресвитеры освящают Церковь своей молитвой и трудом, священнослужением слова и таинств. Они освящают ее своим примером, «не господствуя над наследием Божиим, но подавая пример стаду» (1 Петр 5, 3). Так они «вместе с вверенным им стадом достигают жизни вечной»135.

894. «Епископы правят своими отдельными Церквами, порученными им как наместники и посланники Христа, советами, увещаниями, примером, а также авторитетом и священной властью»136, которой, однако, они должны пользоваться для того, чтобы созидать – в том же духе служения, как и у их Учителя137.

895. «Эта власть, которой они пользуются лично во имя Христа, – власть их собственная, прямая и непосредственная, хотя осуществление ее в конечном итоге определяется верховной властью Церкви»138. Но не следует рассматривать епископов как наместников Папы, постоянная и непосредственная власть которого над всей Церковью не отменяет, но, наоборот, утверждает и защищает их власть. Эта последняя должна осуществляться в общении со всей Церковью под руководством Папы.

896. Добрый Пастырь должен быть образцом и «формой» для пастырской миссии епископа. Сознавая свои слабости, епископ «может проявлять снисхождение к незнающим и заблудшим. Пусть он не отказывается выслушивать подвластных ему, заботясь о них как о настоящих сынах своих (…). А верные должны быть едино с епископами, как Церковь с Иисусом Христом и как Иисус Христос с Отцом»139.

«Следуйте все за епископом, как Иисус Христос за Отцом, а за пресвитерами – как за апостолами; что же до диаконов, почитайте их, как Божий закон. Никто пусть не делает вне воли епископа ничего, относящегося к Церкви»140.

88. Католическая Церковь сознает себя среди всех других Церквей и церковных общин как сохранившую служение преемника апостола Петра, епископа Рима, учрежденное Богом «постоянное и зримое начало и основу единства»142, которое поддерживает Святой Дух, чтобы и всех остальных Церковь сделала сопричастными этому основополагающему благу. В соответствии с прекрасным выражением Папы Григория Великого, полное название моего служения – это servus servorum Dei (раб рабов Божьих). Такое определение наилучшим образом защищает от опасности отделить власть (и, в частности, первенство) от служения, что противоречило бы тому смыслу власти, какой выражен в Евангелии: «А Я посреди вас, как служащий» (Лк 22, 27), – как говорит наш Господь Иисус Христос, Глава Церкви. С другой стороны, как я уже имел возможность сказать во время посещения Всемирного Совета Церквей в Женеве 12 июня 1984 года, убежденность Католической Церкви в том, что она, верно следуя апостольскому Преданию и святоотеческой вере, сохранила в служении Римского епископа зримое знамение и залог единства, представляет собой трудность для большинства других христиан, память которых отягощена болезненными воспоминаниями. Присоединяясь к моему Предшественнику Павлу VI, я прошу прощения за все, за что мы ответственны143.

89. Отраден и знаменателен тот факт, что вопрос о первенстве Римского епископа стал предметом исследований – уже предпринятых и планируемых. Не менее отрадно и то, что этот вопрос теперь является главной темой не только в богословских диалогах, которые Католическая Церковь ведет с другими Церквами и церковными общинами, но более широко – в контексте общего обсуждения экуменического движения как такового. Недавно участники V Всемирной ассамблеи Комиссии «Вера и церковное устройство», которую Всемирный Совет Церквей провел в Сантьяго-де-Компостела, поручили комиссии «заново начать исследование вопроса о всеобщем служении христианскому единству»