На экране шла картинка со спутника – в море быстро тонули два охваченных пламенем боевых корабля. Возбуждённый голос диктора за кадром скороговоркой сообщал о последних событиях:

«…в акватории «Шельфа ООН» продолжился страшной трагедией. ВМС США нанесли массированный ракетный удар по двум лёгким эсминцам объединённого флота ООН. В результате атаки оба корабля уничтожены и стремительно тонут. К месту трагедии спешат спасательные суда и вертолёты. Командующий флотами США заявил, что корабли ООН нарушили двенадцатимильную зону безопасности, установленную Конгрессом США. Только что полномочный представитель Белого дома в ООН зачитал обращение президента США, в котором говорится, что в случае повторных попыток нарушить зону безопасности, страна-нарушитель будет лишена Соединёнными Штатами возможности участия в добыче нефти после восстановления оборудования на «Шельфе ООН». Как сообщают наблюдатели, уничтоженные эсминцы объединённого флота ООН принадлежали России и Арабской коалиции. Мы ждем реакции Москвы, пока ещё Кремль не делал никаких заявлений. В Пекине здание посольства США демонстранты забрасывают камнями. Полиция применила слезоточивый газ…»

Внезапно картинка на экранах сменилась. Судя по всему, камера установлена где-то на высотном доме соседнего квартала. На экране издалека видно здание, буквально тонущее в огромном людском море. Диктор за кадром ещё более усилил скорость вещания и стал говорить практически без пауз: «Срочное сообщение! После объявления о гибели эсминца Арабской коалиции здание посольства США в Тегеране в считанные минуты оказалось окружено многотысячной толпой. Разъярённая толпа смела полицейские кордоны и пошла на штурм посольства. В данный момент вы видите, как людские массы врываются внутрь. Из здания слышны выстрелы, по сообщениям полиции, к посольству срочно движутся усиленные войсками отряды полиции. Мы следим за развитием событий со здания…»

Коммутатор открыл на экране новое окно и вывел референта:

– Эдуард Романович, вертолёты будут через двадцать минут. Комиссия готова, можно начинать шлюзование. Ваш вертолёт ожидает вас в Новосибирске. – Референт закончил доклад и отключился.

Шрецкий вышел из кабинета. Да, дела. Интересно, как америкосы планируют разрешить эту проблему. Надо лететь, а то, если дела и дальше так пойдут, Президент действительно может и не приехать на открытие.

У лифта между свитой радостно прыгал сынишка, не забывая наступать на ноги всем попавшимся. Все попавшиеся усиленно изображали умиление. Шрецкий мысленно усмехнулся: «Ничтожества».

– Вертолёт, вертолёт!!! Папа! Мы полетим кататься на вертолёте! – Наследник вцепился в отцовский рукав.

Начальник личной охраны тут же зашептал:

– Эдуард Романович, брать ребенка в чужой вертолёт с чужими пилотами неосторожно, я бы не рекомендовал…

– Нельзя, сынок, – перебил главного телохранителя Шрецкий, – мы покатаемся в другой раз.

– Ну, паааапа! – немедленно начал канючить сын, – я хочу на вертолёт, мы с мамой всегда катались с тобой на вертолёте. – Сынишка хлопал зелёными глазёнками.

«Маша…»

– Так уж и быть, поехали! – сдался Шрецкий, улыбаясь.

Начальник личной охраны попытался возразить:

– Но, Эдуард Романович, это же… – Шрецкий поморщился и, не дослушав, прошёл в кабину лифта, давая понять, что разговор окончен.

Подъем на лифте, шлюзования, электропоезд, снова шлюзования. Всю дорогу Шрецкий был погружен в раздумья. Вне всякого сомнения, конфликт в зоне «Шельфа ООН» принимал не самый лучший оборот, и надо было извлечь из этого максимальную выгоду. Изворотливый ум Шрецкого работал на полную мощность, анализируя ситуацию, сравнивая и отвергая различные варианты, скрупулезно выискивая наилучший, подобно ищейке, идущей по кровавому следу подранка.