– Он тоже ищет райских птичек?

– Панферов? Вроде того. Не олух какой-нибудь, мозговитый по женской части. Быстро оболтает, ему сноровки не занимать. Твоя подруга подойдет.

– Трудно сказать, кто кого приберет к рукам. Ей палец в рот не клади.

– Мы с ним вышли из возраста, чтобы пальцами пользоваться, – цинично хмыкнул он.

Омерзительный мужик. И шутки пошлые. Она сразу его раскусила, поэтому, как бы в подтверждение своей порочности, продолжала сохранять близкие с ним отношения. Надоело тоскливое однообразие, поэтому согласилась. О своих планах подруге ничего не сказала. Галина сообразительная женщина, откровенное сводничество ее быстро отпугнет. Не считает себя святошей, но от сомнительных знакомств держится подальше, все-таки любовь на первом месте. Или… должен быть еще какой-то серьезный интерес.

С самого начала события разворачивались по задуманному плану, то есть удачно инсценировали нечаянное знакомство. Приятель Игоря одет шикарно, сам белокурый. На пляже многие заглядывались, Галка – не исключение. Что задумали мальчики, женщины не могли догадываться, но с удовольствием включились в предложенную игру. Люба решила быть внимательной к Игорю, но за столиком он подсел к Леготиной. Пришлось довольствоваться ухаживанием Юры. Тот весь благоухал, находился в особом состоянии, что называется у животных брачным периодом. Искоса посматривал на Галинку, но все комплименты доставались Любе. После застолья галантно предложил прогулку по ночному пляжу. Обронил несколько поэтических фраз, театрально закатывал глаза. Кажется, всерьез решил ее закадрить. В то же самое время Игорь изображал разомлевшего от выпивки простака, не способного связать пару слов.

Предложение Юрия и фиглярство Игоря таили в себе какие-то нечистоплотные намерения. Подумалось о роковой ошибке, но Люба тут же отмела чудовищную мысль. Зная ее характер, вряд ли Игорь станет рисковать. Но попытки изменить характер событий ни к чему не привели, ребятки проявили изобретательность и настойчивость в достижении цели. Не ссориться же, в самом деле, на глазах подруги. Если догадается о сговоре, тогда всем не покажется мало. Еще оставалась на нее надежда – она сама разгадает подвох, окажет достойный отпор. С белокурым театралом Люба как-нибудь разберется, навек будет помнить, как недооценивать женщин.

Луна ярко высвечивалась, и лишь иногда ее прорезали тонкие ниточки облаков. За спиной шелестели деревья, у ног плескалась вода. Каждой клеточкой своего существа Люба чувствовала эту манящую колыбельную песню. Ей взгрустнулось, она заплакала. В эти мгновения она почувствовала себя крохотным ребенком перед мудрой вечностью, все самое светлое у нее впереди. Всего лишь минута надежды, потом – жалость к себе.

– Ну-ну, – ласково обнял ее Панферов.

Она пуще разревелась. Почему-то ей казалось, со слезами выходит вся скверна, которая накопилась за годы душевной неустроенности. Рассматривала себя в качестве экспериментальной модели. Зачем, спрашивается, кому-то и что-то доказывать? А жертвой стал ни в чем неповинный муж. Теперь она особенно остро чувствовала свою ничтожность. И когда Панферов стал недвусмысленно и покровительственно прижимать ее, не выдержала. Кулаками оттолкнула и побежала к лесу.

Когда она поняла, что он не найдет ее, то успокоилась и решила выйти к своему домику. Оказалось не так просто. Луна спряталась за сгустками облаков, кругом темная стена леса. Решила идти наудачу, все равно должна выйти на какую-нибудь тропинку, а все дорожки, так или иначе, связаны со спальными корпусами. Пробираться приходилось осторожно, чтобы не поранить сучьями ноги, обутые в легкие босоножки.