К столу вернулись Вито с Трушаделем.

– А где бутылка? – возмутился я.

– Ждет вас в триста шестнадцатом номере, – заверил меня Вито, – там уже все готово. Извольте пройти за мной.

Мы проследовали к лифту, поднялись на третий этаж. У триста шестнадцатого номера нас уже ждал местный распорядитель Килай, по бокам которого стояли два квадратных молодца. Девица опять напряглась. Очень странно. Для любого чендара эта парочка громил на один зубок.

– Мне сообщили, что здесь будет игра на большие ставки, – сказал Килай.

– Ну и чё? – дыхнул я на него крутым перегаром.

– Казино заботится о своей репутации. Мы должны быть уверены в проведении честной игры, а потому обязаны проверить ее участников на наличие запрещенных устройств.

– Начинай с нее, – облизнулся я, глядя сальными глазами на чендарку. – Слышь, носатая, раздевайся!

Чендарка нервно икнула и начала затравленно озираться. Ой, что-то тут не то! Фальшивило капитально.

– Это совсем не обязательно, – вежливо сказал Килай, не позволив себе даже улыбнуться, хотя по мелькнувшей искорке в глазах я понял, что и он обратил внимание на странное поведение телохранительницы. – Мы обойдемся обычными сканерами. Приступайте, – кивнул он своим помощникам.

Ручные сканеры не выявили никаких жульнических устройств, и нас, наконец, провели в роскошные апартаменты, где было все для вип-персон, желающих оторваться в покер. Карточный стол, кресла, диваны, шикарный бар, отдельные комнаты для отдыха между партиями, несколько санузлов, душевые, ванны и даже бассейн ради понтов, так как на моей памяти им попытался воспользоваться лишь один проигравшийся в пух и прах игрок, и то только для того, чтобы в нем утопиться. Ему это сделать, конечно же, не дали. Мое место за столом было уже отмечено бутылкой сияющей лазури и небьющимся бокалом. Я тут же ринулся вперед, плюхнулся в кресло и накатил стакан. Вито выложил на стол мои фишки и скромно отошел в сторонку, держа опустевший поднос в клешнях.

– Ну? Кто банкует?

– За крупье сегодня я, – сказал Килай, кивком головы отпуская охрану.

Ребята неспешно удалились. Алишер сел в кресло напротив, окинул меня оценивающим взглядом. Трушадель выстроил перед ним стопками фишки и тоже отошел в сторону. Тонкие, сухие губы слуги беззвучно шевелились. Похоже, он молился своим богам, чтобы они образумили патрона. Горбоносая девица застыла в двух шагах за спиной у шефа, всем своим видом давая знать, что на охраняемое ею тело лучше не покушаться.

Килай вскрыл новую колоду карт, виртуозно ее перетасовал и сделал первую раздачу.

– Делайте ваши ставки, господа, – ровным голосом сказал он.

Я, не удосужившись даже глянуть в карты, скинул в центр стола платиновую фишку и вновь потянулся за бутылкой.

– Пятьдесят миллионов? – вскинул брови Алишер. – Обычно начинают с мизера для торга.

– Только не я.

– Втемную?

– Первый круг втемную. Посыл на удачу. Отвечаешь?

Алишер пожевал губами и под стенания Трушаделя уравнял ставку.

– Но в свои карты я все же загляну.

Заглядывай, родной, заглядывай. Мой нюх – как у собаки, а глаз – как у орла! Доли секунды хватит, чтобы засечь отраженную в твоих глазах раздачу. Хорошо, что ты не бельмастый. Опаньки, семь червей и трефовая девятка. Надо будет очень постараться, чтобы, не пасуя, слить такую партию. Будем надеяться, на следующей раздаче тебе больше повезет. Это действительно было очень трудно, но я умудрился за три круга соорудить самую кошмарную комбинацию, и строго по намеченному плану первые сто восемьдесят миллионов перекочевали в карманы Алишера. Игра началась…

– Алишер, я тебя умоляю…