– Впервые в городе?

– Да, нас держали в сельской местности, ну, знаете зелёные холмы, лес, река и высоченный забор под напряжением.

– Оу… извини…

– Да ничего, это ведь было для нашей безопасности, некоторые люди негативно относятся к таким, как я. Если честно, мне там нравилось. Но здесь тоже хорошо, так необычно.

– Вам что же, совсем не рассказывали про внешний мир?

– Одно дело слышать, но увидеть самой, совершенно другое! Я ведь только вчера была там, бам и уже тут!

– Понятно. А сколько тебе лет?

– Двадцать, а что?

– Да ничего… просто любопытно.

Солен умолк и попытался представить, какого это, двадцать лет пробыть, по сути, в заключении. Не видя настоящего мира и живя по строгому расписанию. Чем это отличается от тюрьмы? Даже если Кирия не знала другой жизни.

– Скажи, ты любишь вишнёвые пирожные?

Машина оставила их на центральной улице, прямо перед кафе. Тёплый свет манит через огромное окно-стену, подобно магниту. Мягкие тени ложатся на деревянные столы и скамейки, выполненные в уютном деревенском стиле. Грубые металлические элементы, неотёсанные брусья и открытые воздуховоды добавляют промышленные штрихи. Голые кирпичные стены придают завлекательного уюта, побуждая зайти внутрь с промерзлой улицы.

Солен галантно отпер едва заметную дверь в огромной стеклянной стене и пропустил Кирию вперёд. Она окунулась в тёплый, почти горячий воздух, напитанный ароматами выпечки и кофе. Проходя через зал, они тут же стали центром внимания – как камер, так и кассира. Парень замер, увидев Кирию, и широко открыл рот. Она бросила на него короткий, смущенно-недовольный взгляд. Парень моментально отвернулся, притворяясь, что ищет монетку на полу.

Напарники выбрали столик в углу зала. Следуя неофициальному «Закону Мужчин», Солен сел спиной к стене, словно пёс в конуре.

За окном прохожие спешат по делам и бросают тоскливые взгляды в уютное кафе. Стекло украшено морозным узором, что придаёт атмосфере праздничный налёт, а не ощущение холода. Заодно скрывает посетителей от излишнего внимания с улицы.

Кирия перебирает руками и краснеет, словно школьница на первом свидании. К столику осторожно подошла официантка, прижала планшет к груди. Милое личико, испорчено натянутой улыбкой. Форма выглажена, на груди гордо блестит медная бирка с именем.

– Ч-чего желаете? – Спросила официантка, стараясь не пялиться на Кирию.

– Два… нет, три вишнёвых пирожных и два кофе, – ответил Солен, делая вид, что не замечает тщетных попыток сохранить профессионализм.

Официантка ткнула пальчиком по планшету, поклонилась и ускользнула за стойку. Только фартук мелькнул в дверях кухни. Плечи Кирии опустились, она стала сильно меньше, словно промокший щенок. Посмотрела на Солена и шепнула:

– Она испугалась? Я такая… страшная?

– Нет, ты красивая, – ответил Солен с виноватой улыбкой. – А её страхи – это её проблемы. Люди склонны бояться всего подряд. Даже мышей.

Кирия дрогнула и зябко поёжилась, обняла себя потирая плечи.

– Бррр… я тоже их боюсь! Мерзость!

Из кухни вышло пять человек в белых фартуках и шапочках. Оставшись за стойкой глазеют на девушку, будто она сказочный монстр или горилла сбежавшая из зоопарка. Солен скосил взгляд, улыбнулся Кирии и сказал мягко:

– Пойду заберу заказ.

– А разве они не должны сами принести? На уроках социализации так нас учили…

– Должны, но я хочу сам.

– Эм… ладно.

Персонал встретил насмешливыми улыбками, и кто-то даже хихикнул тихо, чтобы Кирия не услышала:

– Господин, где вы такую огриху откопали? Она держит вас в плену, как принцессу?

Остальные сдержанно засмеялись, прикрыв рты ладонями и смотря на Солена с выражением явного превосходства. Детективу стоило больших усилий удержать лицо спокойным, а руки расслабленными. Он мягко улыбнулся, сощурившись: