В большой гостиной собрались все слуги дома. За фортепиано сидела хозяйка. Удивительно моложавая в светлом голубом платье и роскошном ожерелье из нескольких нитей крупного жемчуга, скрепленных аграфом с большим ярким сапфиром, она улыбнулась девушкам и поманила их к себе. Кассандра взяла Лизу за руку и повела за собой к фортепиано.

– Дорогая, сегодня мы поем вместе, – обратилась примадонна к дочери, – сегодня – святой день, поют все.

Она заиграла рождественские гимны, а потом запела. Волшебный низкий голос великой певицы заполнил комнату, как всегда производя ошеломляющее впечатление на людей. Лиза краем глаза заметила, как замерли слуги, попав под очарование пения хозяйки, когда к контральто матери присоединилось глубокое бархатное меццо-сопрано. Это запела Кассандра. Два волшебных голоса то сливались, усиливая друг друга, то разлетались, оттеняя красоту каждого. А Лиза ясно поняла, что никогда ничего подобного она в своей жизни больше не услышит. Такое чудо можно услышать только один раз в жизни. На глаза ее навернулись слезы. Она плакала и слышала, как за ее спиной плачут слуги.

Наконец, Кассандра взяла серебристые ноты верхней октавы, а примадонна – последний аккорд, и музыка смолкла. Несколько мгновений тишины показались Лизе вечностью, а когда раздались аплодисменты, она как будто вернулась на землю, поняв, что это выражают свой восторг простые люди, стоящие за ее спиной.

– Спасибо вам, – просто сказала сеньора Молибрани, – счастья вам в этот святой день, здоровья и удачи.

Он поднялась и начала раздавать подарки, лежащие в большой корзине на столике у фортепиано.

– Пойдем в сад, – предложила Кассандра, – ты еще не сняла ротонду, а я накину теплую шаль.

Она закуталась в огромную кашемировую шаль, и девушки пошли в сад. Морозец, прихвативший лужи тонким ледком, к вечеру отступил, и сейчас было свежо, но не холодно.

– Как же ты хорошо поешь, – восхитилась Лиза, – а вдвоем с матушкой вы поете просто божественно. Я даже не представляла, что такое может быть.

– Спасибо, – обрадовалась Кассандра. – Это – мой самый любимый подарок на Рождество, когда я пою вместе с мамой песни надежды и любви.

– У меня тоже есть для тебя подарок, – вспомнила Лиза, – это – образ, написанный в Москве одним святым художником-монахом.

Она открыла ридикюль и протянула подруге миниатюру.

– Наверное, это – Святая Елизавета? – спросила Кассандра.

– Да, ты правильно поняла, – подтвердила Лиза.

– Что же тут понимать, если она похожа на тебя. Наверное, монах и писал ее с тебя?

– Да что ты! Не может быть, – не поверила Лиза, – никогда не замечала ничего подобного.

Она взяла миниатюру и всмотрелась в лик Святой Елизаветы. Действительно, тонкие черты и совсем светлые волосы напоминали Лизу, а золотисто-карие, янтарного оттенка глаза делали сходство еще сильнее.

– От этого сходства Святая Елизавета стала только лучше, – мягко улыбнулась Кассандра и забрала миниатюру из рук княжны.

– Ты знаешь, сегодня брат прислал нам письмо, где сообщил, что моя пропавшая старшая сестра, наконец, нашлась. Я так счастлива, и почему-то подумала, что ты такая сильная и добрая, и если ты будешь носить сапфир, который одного цвета с глазами Елены, то у нее все будет хорошо. Прошу тебя, прими это кольцо от нашей семьи.

Она протянула кольцо Кассандре, с надеждой ожидая ее решения.

– Хорошо, – улыбнулась ее подруга, – я возьму кольцо, но с условием, что ты будешь носить мое. Тогда твоя сила поможет моей семье.

Она сняла с пальца кольцо с большим овальным бриллиантом и надела его на руку Лизы, а та надела на руку Кассандры свое кольцо с ярко-синим сапфиром. Оба кольца оказались впору. Потом Кассандра поцеловала подаренный образ и сказала: