Патрику показалось, что голос девочки звучит очень печально. Он уже начал жалеть, что вообще затронул эту тему.

– Ну, знаешь, если честно, я не хотел тебя расстраивать. Думал, вдруг ты будешь винить во всей этой дурацкой истории себя… – Тут он резко замолчал, будто прикусил язык. А затем продолжил оправдывающимся тоном: – Ну, то есть, пойми меня правильно, Кейси, я-то, конечно, ни в чем тебя не виню, но я подумал, вдруг ты решишь…

– Размечтался, – раздраженно перебила его Кассандра. – Пат, с какой это стати я буду винить себя в чужих ошибках? Мне вполне хватает своих собственных… Знаешь, я ведь просто рассказала тебе свой сон и никак не могла подумать, что ты тут же помчишься воплощать его в жизнь, – фыркнула она, нервно заплетая свои густые темно-каштановые волосы в тугую косу.

– Да… признаться, я ожидал большего сочувствия с твоей стороны. – теперь Патрик решил, что настала его очередь обижаться.

– Пат, я тебе сочувствую. Причем гораздо больше, чем ты думаешь, – начала Кассандра примирительным тоном, – но мне кажется, я заслуживаю большего доверия с твоей стороны… И вообще, если ты ждешь какой-то поддержки и участия, лучше рассказывай мне все сразу, а не через сто тридцать лет с момента произошедшего события.

Заметив, что Патрик слегка улыбнулся, она добавила:

– И можешь не волноваться, мой сегодняшний сон тебя не касался. Он был про меня и про…

– Нет, Кейси, прошу, не надо. – Патрик закрыл уши руками. – Знаешь, я ничего больше не хочу знать заранее, пусть все идет, как идет, своим чередом.

– Ладно, ладно, договорились, – похоже, Кассандра не желала больше ссориться на эту тему, – торжественно обещаю вам, Патрик Коулман, никогда более не погружать вас в пучину своих снов. – Она скорчила страшную рожицу и протянула к нему растопыренные шевелящиеся пальцы, видимо, пытаясь изобразить эту самую пучину. А потом тихо добавила: – Даже если ты сам меня об этом попросишь.

Тут она повернула голову и увидела несущегося к ним во всю прыть Дэвида. Раскрасневшийся, в пузырящейся от ветра рубашке, он бежал к ним с другой стороны улицы.

– Интересно, какая муха его укусила? – Патрик поднялся к нему навстречу и подал руку Кассандре.

Вместо мухи мальчика гнала и подгоняла последняя новость, принесенная с рынка, наряду с овощами и фруктами, бабушкой Дэвида. Эта благородная дама почтенных лет утверждала, что ее старый больной организм не приемлет хоть сколько-нибудь несвежие продукты, а потому каждый день с утра пораньше почти вприпрыжку бежала на местный рынок. Впрочем, Дэвид подозревал, что за таким интересом его бабули к рынку скрывается ее стремление получить не столько свежие фрукты, сколько самые горячие новости, которые как раз там-то всегда водились в избытке. Вот и сегодня миссис Эмма Смит принесла к завтраку совсем свеженькую историю, причем рассказанную человеком, видевшим все своими глазами. Так сказать – из первых уст.

– Торговка, продающая на нашем рынке специи, – Дэвид никак не мог отдышаться, – она заверяла бабулю, что сама лично, своими глазами видела мистера Томпсона, который в одной пижаме и ночном колпаке босиком прошагал мимо ее окна прямиком в сторону Темного леса. Она тогда еще на часы поглядела: недоставало десяти минут до полуночи. Потом она, перегнувшись через прилавок поближе к бабуле, уже совсем шепотом добавила, что может, ей, конечно, в темноте и почудилось, но в лунном свете все его движения казались какими-то скованными, неестественными. Да-да, она именно так и сказала: тело-то мистера Томпсона, а вот движения будто и не его совсем. И вот еще что, – Дэвид шумно вдохнул носом воздух, – в падающем от фонаря свете она разглядела, что глаза идущего были вроде как совсем закрыты.