– Немножко, – тихо буркнул тот.

– …но тебя я придушила бы уже через пару дней. Чистая обломовщина не по мне, уж прости. Да и пьешь много.

Вася совсем стушевался, опустил голову и начал носком туфля ковырять влажный песок. В отличие от Пашки, он принял слова подруги слишком близко к сердцу.

– Сеня… – Она сделала паузу. «Green Apelsin» пронзала пространство упругим ритмом и невероятным вокалом. Милка выглядела божественно. – Сеня, ты слишком правильный, а потому самый удачливый из нас. С тобой спокойно и комфортно, но в этом и твоя слабость. Нужно иногда включать раздолбая.

– Думаешь? – хмыкнул Семен, ничуть не обидевшись. – С двумя детьми и больной тещей не слишком-то разгуляешься.

– Это так. Но жизнь одна…

Милка продолжала танцевать – кружилась, покачивая бедрами и размахивая воздетыми к небу руками. Она чем-то напоминала картину «Девушка на шаре» Пикассо, только без шара.

Паша попытался внести некую разрядку.

– Так что насчет лодки? Сплаваем?

– Где ты ее возьмешь сейчас? – возразил Семен. – На часы глянь.

– Ну… да, раненько. А что тогда? По домам?

Милка с последним звенящим аккордом песни убрала телефон.

– Мальчики, вы не знаете продолжение истории с Филькиной лодкой.

– А было продолжение? – удивился Паша. – Мы еще чего-то о тебе не знаем?

– Сердце женщины – океан, полный тайн.

– Это нечестно! – подал голос Василий, все еще немало уязвленный своей характеристикой. – О нас ты знаешь всё, вон как расписала!

– Блогер, уймись! – велел Сеня. – Что там с твоим продолжением, Мил?

Она игриво вздернула бровь.

– Филька в тот день повел меня на нудистский пляж. Когда я в центре озера сказала ему «да», он навалился на весла, причалил к берегу и сразу потащил за собой. Здесь недалеко, кстати.

У парней отвисли челюсти. Каждый, наверно, пытался представить, как мог выглядеть визит почти новобрачных в столь неожиданное место. И наверняка фантазии ребят простерлись очень далеко.

– И что вы там делали? – осторожно поинтересовался Паша.

– А что делают на нудистских пляжах?

– Да не шашлыки же жрали! Вы там… это… всё как положено?

– Вы же помните, в этом был весь Филька.

– И ты тоже… ну, того?

Милка рассмеялась – друзья выглядели такими обескураженными, что не смеяться было невозможно.

– Обалдеть, – сказал Васька.

– Дело житейское, – пожав плечами, подытожил Семен.

Милка подошла к ребятам, сгребла всех троих в охапку.

– Какие же вы классные, мальчишки! Как же я вас всех люблю! Не будь вас, не знаю, что бы со мной стало.

– И мы тебя любим, – сказал Паша. Прозвучало это так, будто он говорил только о своих чувствах. Все сделали вид, что ничего не заметили.

– Ну что, рыцари мои без траха и порока, пошли на тот пляж? Там меня точно отпустит.

Семен всегда знал, что Людмила Ставицкая, урожденная Зыкина, оставившая себе фамилию мужа, не робкого десятка. Знали это и остальные. Не так чтобы она была девицей совсем уж легкого поведения, но и монашкой ее не назовешь. Чего стоят только приключения в ночных клубах, да и многие другие, о которых она рассказывала только ему, своему лучшему другу Сеньке. И приводы в милицию были, и «ухаживания» бандитов с выкручиванием рук, и звонки в три часа утра черт знает откуда (ох как бесилась его жена!) Такая вот стихийная натура. О ней еще классная руководительница в школе говорила: «Толковая, умная, спору нет, отзывчивая и добрая… но без царя в башке. Если не остановится, закончит плохо». Было это на выпускном вечере в ресторане, где Милка предсказуемо перебрала шампанского и повздорила с официантом – всадила ему вилку в зад за то, что тот обозвал ее плоскодонкой с претензиями.