Через полчаса все сидели за столом и кушали вкуснейший шашлык.

Стемнело, я сидела и грелась у костра. Костя с Мариной миловались где-то в стороне яблони, Дима с Катей – в беседке. Сергей с Ольгой опять ругались в домике, Артём разговаривал по телефону где – то в саду. Мне не осталось другого места, как на улице – у костра. Мое тело начинало дрожать от вечернего ветерка, на мне была легкая кофточка. Я обняла себя за плечи и придвинулась ближе к костру. Я погрузилась в свои мысли и не заметила, как на мои плечи легло что – то теплое. Это куртка. Куртка Артёма, от нее пахло им, сигаретами и парфюмом.

– Замерзла? – он присел рядом.

– Немного, – я лгала. У меня уже зуб на зуб не попадал.

– Я бы предложил тебя согреть, но ты ведь откажешься, – он приобнял меня за плечи и прижал к себе.

– Смотря, как ты меня греть собираешься.

– Пошли в баню.

– Куда?

– Я тебя попарю. Я такие венички привез.

– Тоже сам делал?

– Нет, купил. Ты продрогла, – он взял мои ледяные пальцы, пытаясь немного согреть их в своих теплых ладонях. – Обещаю без интима. Можешь даже купальник надеть. Представь, что ты на пляже, просто вместо солнышка тебя буду греть я.

– А сам?

– А как ты хочешь? – он лукаво улыбался, прекрасно понимая, что данный вопрос меня смущает.

– Останешься в трусах.

– Договорились. Идем?

– Ну, идем, нам только баня и осталась. Все остальное занято парочками.

Артём дал мне десять минут на переодевание. Но с этим делом я справилась за три минуты, переодевалась так быстро, как в армии, наверно, солдаты не одеваются. Дверь была не заперта, и я ждала, что в любой момент войдет он и застанет меня в процессе. Но Тёма, как и обещал, появился только через десять минут, в одних трусах, с веником подмышкой и с чайником в руках.

– Что это? – смотрела на белый чайник.

– Чай с мятой. Я мяты нарвал в саду. Вот. После баньки выпьешь, и спать будешь как младенец. Иди, грейся в парилке, привыкай к температуре, а я пока веник запарю.

Я покорно поплелась в парилку. Легла на полог в ожидании экзекуции. Я не люблю баню и парилась только раз в жизни, и то мне это не понравилось. Это было на даче у подруги пять лет назад, она меня так веником этим хлестала, что мне казалось, что кожа у меня лопнет от этих мучений. Но Артёму я отказать не смогла. Во – первых, я действительно очень замерзла. А в бане тепло. Во – вторых, я жажду приключений. В – третьих, мне безумно захотелось посмотреть на почти обнаженного Трофимова. Ради этого можно и немного потерпеть.

– Ну что, согрелась? – отвлек меня от моих мыслей Артём.

– Пригрелась. Сейчас усну.

– Спать ты будешь чуть позже, а пока давай наслаждаться.

Я прям в предвкушении наслаждения. Напряглась и жду, когда же он огреет меня этой штукой по спине. Но ничего подобного не происходит. Он водит веником надо мной, даже не касаясь, обдавая, мое тело горячим паром, от пяточек до шеи и обратно. Приятно. Чуть позже он легкими движениями начал опускать веник на мою спину, потом сильнее и сильнее. Но тело не чувствовало боли, оно постепенно привыкло, и, как ни странно, хотелось еще. Я лежала совершенно расслабленная, и не ожидала подвоха. Но Трофимов не был бы Трофимовым, если бы не выкинул какой-нибудь пакости. Я почувствовала, как на мои ноги капает что – то горячее, а потом его руки начали растирать «это» по моему телу. От лодыжки его рука медленно направились выше по ноге до бедра.

– Артём, что ты делаешь? – я попыталась встать, но он надавил на мою спину, не позволяя поменять положение тела.

– Втираю в тебя мед, – его рука уже на моем левом бедре, ладонь гладит внутреннюю часть бедра, до моей промежности миллиметры. Я забыла даже, как дышать. Слегка, как будто случайно, его палец коснулся моего белья между ног. Затем переключился на правое бедро, и от него до лодыжки. Тело горело от его прикосновений похлеще, чем от веника. И все это очень медленно и томно. Дыхание сбилось. Я закрыла глаза, чтобы он не увидел в них, что со мной происходит. На этом мои мучения не закончились. Потом был массаж спины с медом, после которого я расслабилась окончательно. Даже если бы он сейчас приступил к решительным действиям, то я бы и пальцем не пошевелила в знак протеста. Но Тёма помог мне встать, взял за руку и отвел в моечную. Там он облил меня прохладной водой, смывая остатки меда.