– В порядке.

Он вздохнул и сел напротив меня.

Он двигался, как призрак, и опустился на стул с грацией пантеры.

– О чем ты думаешь, Эмма?

Я дернулась, услышав собственное имя. Оно было мне словно чужое. Чувственность, с которой он произносил его раньше, исчезла. И тут до меня дошло – он делал это намеренно. Хотел пробудить во мне желание и добился своего. Неужели он использовал в качестве оружия все? Голос, глаза, тело, разум?

Я опустила взгляд на тарелку.

– Ты изменился.

– Да, – вздохнул он. – Надо думать. Тогда все было, – он замешкался, – проще.

Я резко подняла взгляд.

– В некотором смысле, – уточнил он.

– В некотором смысле? – Меня охватил гнев. У ЭйДжея была зависимость от наркотиков и азартных игр. Он задолжал мафии денег, и за это его убили. Родителей у нас не было, сколько я себя помню, у Картера ситуация была не лучше. Алкоголик-отец, наркоманка-мать: большинство ночей он проводил у нас на диване. Насколько я помню, приходил он всегда со следами побоев.

Я выпалила:

– Видимо, ты помнишь все иначе, чем я. Легче не стало, просто все поменялось.

От его смешка волосы у меня на шее встали дыбом. Он снова сел на стул.

– Для меня все было проще, Эмма. Мне не приходилось убивать людей.

– Пытаешься напугать меня?

Он наклонился вперед:

– Я уже не тот маленький мальчик, которому нужен ночлег. Похоже, Эмма, мы поменялись ролями, – его лицо стало непроницаемо. – Может, расскажешь, зачем ты пришла сюда? Ты искала меня. Вот я здесь. В чем твоя проблема?

Я вздохнула. Если бы все было так легко. Я покачала головой.

– Ты издеваешься? Я что, чем-то тебя обидел? Ты пришла ко мне. Говори, зачем.

Я открыла рот.

– И сбавь обороты. Я не терплю подобного от своих людей. И не потерплю от тебя, не важно, были ли мы знакомы раньше.

Я закрыла рот и сидела, онемев от изумления. Он был прав. Я бы не стала так разговаривать с другим человеком в его положении. Картера, которого я знала, больше нет. Теперь я это видела. И понимала. Поняв, что совершила ошибку, я оттолкнулась от стола.

– Прости. Мне пора.

– Стой, – приказал он.

Я снова опустилась на стул, но не потому, что поменяла решение. Мое тело отреагировало на его приказ. Он сказал, я повиновалась. На мгновение я замешкалась, удивленно моргая, пытаясь осознать произошедшее. Все произошло так быстро.

Потом во мне снова закипел гнев, я наклонилась вперед. Я уже собиралась отпустить ядовитый комментарий, когда он вздохнул. Его взгляд смягчился.

– Я ничего не слышал от младшей сестренки Эй- Джея десять лет. И хочу знать причину, почему ты пришла.

Ох.

Гнев, враждебность, глупые чувства исчезли. Я вспомнила причину, и кошмар вернулся. Паника и отчаяние снова стали моими лучшими друзьями. Они прилипли ко мне. Я пыталась подобрать слова. Когда у меня задрожала рука, он словно похолодел. Взгляд потемнел, в глазах показался гнев.

– Эмма, кто тебя обидел?

Голос был мягок, но в интонациях чувствовался лед.

Меня снова передернуло. Я закрыла глаза. Что я ему сделала? Я чувствовала его ненависть. Она сжигала меня.

– Я не смогу тебе помочь, если ты не скажешь мне, что случилось.

Я выдавила:

– Я боюсь, ты сделаешь мне больно.

– Я никогда не сделаю тебе больно.

– Обещаешь?

Я затаила дыхание. Я зависела от него, все зависело от него. Мэллори нуждалась в нем. Я нуждалась в нем.

– Обещаю.

Меня охватило облегчение, и я обмякла на стуле. Потом прошептала хриплым голосом:

– Я кое-что натворила.

Он кивнул.

Внутри все сжалось. Я просто не могла произнести, хотя уже говорила об этом вслух. Но с Картером все иначе. Если он узнает, я потеряю контроль над ситуацией.

– Что ты натворила? – мягко спросил он.