Все же суккуба сумела довести его до невообразимой ярости своей похотью и алчным рвение заполучить желаемое. В итоге, он плюнул на все протоколы и исчез с приема, решив устроить себе несколько часов передышки.

Он ненавидел далекие планеты и отсталые миры, как и другие жители Центральной, да и вообще предпочитал комфорт в любом его проявлении, но он обожал летать. Всякий раз, когда он держал в руках штурвал, а взгляд был нацелен в обзорный иллюминатор, то он испытывал восторг и предвкушение чего-то невообразимо приятного. Ему было безразлично, на каком транспорте бороздить космос и какие именно вселенские дали, лишь бы рассекать их. Его приводили в восторг возможность просто видеть собственными глазами эту великую мощь пространства и ощущение бесконечности, медленного тягучего времени. Космос поражал его до самой глубины души, только ему удавалось коснуться этой тонкой никем невиданной материи. Ощущение, где ничто и никто незначимо, ни кровь, ни положение, значение имели лишь далекие отблески звезд – это для него было свободой.

Его совершенный и оснащенный по всем нуждам гибрид корабля плавно приблизился к орбитальной станции. Он частенько так поступал, потому что вылететь за пределы территорий он не мог. Кто бы мог подумать, что сам Родгар Эйш – верховный реард департамента контроля был ограничен в перемещениях, как и остальные, но его положение позволяло пройтись по самой грани и насладиться свободным полетом какое-то время. На орбитальных станциях контроля Родгару просто нравилось находиться, только руку протяни, и ты в безбрежном пространстве космоса без всякой утомительной предопределенности.

Как он оказался у дежурного координатора, он понятия не имел. Довольно привлекательная даймоница с выраженной кровью сидов как раз собиралась сканировать доисторическую шхуну, на которой мог летать еще его прапрапрапрапрадед, столь старым, а может еще старше, был корабль. Транспорт привлек внимание Родгара и к капитану. Других причин почему он внимательно рассматривал тощее подобие даймоницы у штурвала, вместо миловидной полукровки, которая старательно прогибала спину и выпячивала грудь, он не находил.

Родгар пристально рассматривал экраны, где со всех ракурсов демонстрировали процесс считывания чит-кода, он не мог понять, что именно его так беспокоило и самую малость волновало, или даже будоражило? Родгару было сложно понять, что именно он ощущал в те минуты, но он продолжал разглядывать причину его нелогичных переживаний.

С первого взгляда она напоминала пугало, нежели нечто симпатичное. Ее длинная, цвета мокрой земли челка скрывала большую часть лица, но он все равно смог рассмотреть, что ее глаза были выразительными из-за черных ресниц, а когда она смотрела прямо, а не себе под ноги, то они сияли манящими зелеными отблесками. Нити темных волос спускались плащом по острым плечам до самых ягодиц, укутываю худенькую фигурку. Простая одежда, светлая рубашка да черные штаны, висела на ней, как на палках, столь широка она была. И даже сквозь ткань он сумел увидеть острые соски, вид которых, заставил его сглотнуть. Усилием воли он перевел взгляд. Руки были худые, но пальцы такие изящные, что Родгар заинтересовался будет ли кожа груба от тяжелого труда? Весь облик капитана был противоречив и неясен. Только лишь несоответствия привлекли его внимание? Как ему все это удалось разглядеть? Да и зачем? Столь старый корабль на звездных парусах улетает с Четырнадцатой мусорной планеты за пределы Даймонии. Зачем? Куда? Почему? Вот бы вздохнуть ее запах. Стоп. Что? Он еще пристальней стал за ней наблюдать. Родгар проводил взглядом каждое ее движение, как пугало оголило запястье, как сканирующий луч проходится по ее бледной коже и чит-коду, как ее руки передвигали рычаги и тумблеры на панели управления, и, наконец, как старая развалюха-шхуна медленно покинула станцию после разрешающего зеленого света.