– Я был в тонком теле, а поражено тело физическое. Как это могло случиться? Значит, всё, что происходит в тонком мире первично, а в материальном – вторично. Всё в конечном итоге отражается на физическом теле.

Лишь недели через две опухоль начала спадать. Тело жутко чесалось и шелушилось. Вся правая сторона обрела фиолетово-лиловый цвет с желтоватыми оттенками.

– Следовательно, – размышлял Ник, – меняя события В «Зазеркалье», я напрямую меняю события в нашем мире. Тогда Лабиринт и является глобальной Машиной мировых преобразований. Это прямой путь к любой трансформации.

И вдруг, как гром среди ясного неба, Ника пронзила тревожная мысль.

– Господи! – испугался своему откровению Ник. – А что если сюда доберется какой-нибудь тщеславный человек или духовный террорист? Он просто всех отправит к недолюбленной матери! А может уже добрался? Ведь Лабиринт частично разрушен. Может, мы, люди, уже живем под внутренней оккупацией? Может, мы просто об этом не догадываемся? Знание о Лабиринте – соблазн для тёмных душ. Это возможность взять нити управления мировыми силами в свои руки.

Любимый Брат! Что пыль веков?

В Короне Мира – лишь мгновенья.

Твои «победы» на Земле Лишь шелест ветра сожаленья.

С момента, когда Дид неожиданно включился в работу Космической лиги просвещения, прошло уже немало времени. За этот период его многократно отправляли в специализированные командировки на разные планеты или в иные миры. Всё происходило в сновидениях или во время провалов памяти. Утром, или по возвращении в сознание, Дид долго гадал:

– А был ли мальчик?

То, что вдруг и неожиданно на верхнем этаже за него активно взялись, сомнений не вызывало. Дид подтянулся, неожиданно раздался в плечах и стал обладать изысканной аурой притягательности. Все его движения приобрели плавность, а речь – лаконичную отточенность и глубину. Создавалось впечатление, что Дида подменили. И куда делся рубаха-парень с бесшабашными мозгами. Стоило ему открыть рот, как он выдавал такое, что все его друзья расходились по домам в полном смятении. Они копались в своей памяти и не понимали, как проспали такой талант. Жена, как преданная скво, служила верой и правдой своему господину. Неожиданно от всей еЁ стервозности не осталось и следа. Дид не раз замечал, что она украдкой внимательно его изучает. Квартира блистала чистотой, ребЁнок был облюблен, Дид отутюжен и обласкан.

Однако больше всего сам себе удивлялся Дид. Застывшее в глазах удивление еще больше притягивало к нему людей. Всем своим видом он как бы говорил: «Весь этот мир – что-то очень странное и чудесное. Главное – не отказываться от всего того, что так стремительно открывается. Но самое важное – это не мешать друзьям сверху через меня выполнять задуманное». Так было честнее и спокойнее. Встреча произошла в одном из допотопных миров в обычном кафе у дороги. Дида представили Зару. Зар выглядел странно. Красные сафьяновые сапоги, кроваво-красная цыганская рубаха, подпоясанная красным кушаком. Безмятежный взгляд, перебитый нос и коренастая фигура производили сильное впечатление. На руку в три оборота был намотан белый шнурок. Кисти рук были широкими, удивительно сильными и красивыми. Дида продрал внутренний озноб.

– Сам Бог Яма – Бог Справедливости – пришел со всеми своими атрибутами. Пришёл наказывать грешников. Этим шнурком он душит нечестивцев. И нет силы, способной ему противостоять! – пронзали внезапные откровения. – Бред какой-то! И откуда я это всё знаю? Но как это круто! Это вызов всем моим уровням сознания!

На ум пришли строчки стихов: