Я снова огляделась. Вокруг меня были все те же деревья, и я в упор не видела ничего подходящего, что могло бы мне указать правильный путь. По кронам стороны света я не могла различить, так как они были слишком высоко и смыкались друг с другом. Тогда я ненавязчиво развернула лошадь, и решила пока идти в ту сторону, откуда пришла, при этом внимательно изучая стволы деревьев.

Не знаю, сколько прошло времени, я вообще плохо в лесу ориентируюсь, но начало темнеть. Я все шла и шла, ведя за собой послушную Матильду, и ругая ее про себя, на чем свет стоял. Лес уже плыл у меня перед глазами, когда я, наконец, на одном из деревьев увидела мох. Никогда не думала, что буду радоваться этому как сумасшедшая. Лошадь аж зафыркала от моей радости. Я видела, что она устала, впрочем, как и я, но как понимал мой расплавленный мозг – мох – это наш шанс. Мох растет на деревьях с северной стороны – этому нас еще в школе учили. Я подошла ближе и прикинула, где же тогда запад. Оказалось, что я шла почти верно. У меня возникло желание погладить мягкую сущность этого растения, и я чуть ли не обняла ствол.

Так я стояла несколько минут, взволнованная и счастливая, пока мои чудесные ушки не услышали пронзительный свист, а за ним глухой стук… «Как будто нож воткнулся в дерево», – промелькнула у меня мысль, и следом за ней я медленно подняла голову и застыла от ужаса.

Над моей головой буквально в нескольких сантиметрах, был воткнут небольшой нож с красивой деревянной рукояткой. Я судорожно сглотнула, не в силах отвести взгляд от холодного оружия, чудом не задевшего мою голову. И как будто для проверки, действительно ли она цела, мои руки медленно потянулись к ней, но быстро одернулись, как только я услышала за своей спиной шорох.

Резко обернувшись, я увидела в десяти шагах от меня невысокого молодого человека с темными волосами под широкой шляпой, темными глазами и смуглой кожей. Он был в кожаных брюках, бежевой рубашке с закатанными рукавами по локоть и кожаной жилетке с кучей карманов. В сильных мускулистых руках он держал колчан со стрелами и лук. На широком поясе, закрепленном на бедрах, висели разнообразные ножи.

– Что, испугалась, красавица? – он попытался обаятельно улыбнуться, но мне показалось, что получился скорее оскал. Не успела я ответить, как он, бросив лук и стрелы наземь, уже подошел ко мне вплотную, уперся в меня грудью и зажал между собой и деревом, облокотившись одной рукой о ствол выше моей головы.

– Я заберу свой нож, – тихо сказал он, наклонившись над моим ухом. У меня промелькнула мысль, что меня сейчас изнасилуют и убьют. Хорошенькое начало каникул!

Под мышкой у него было смачное пятно от пота. Вблизи я разглядела, что он был небритый. На загорелом лице была темная щетина двухдневной давности.

Незнакомец (ковбой, мачо или как его там) ловким движением вытащил нож из коры, и его лезвие сверкнуло у меня перед носом, отчего мои глаза и без того круглые от ужаса увеличились еще примерно в полтора раза.

Тип отошел от меня и подошел к Матильде. Знающим и привычным движением он взял ее за поводья и, к моему удивлению, кобыла даже не фыркнула.

На расстоянии тип показался мне даже чуть симпатичным. (И как я могла думать о таком в сложившейся ситуации?!). Но тот факт, что он был силен и вооружен, меня чрезвычайно настораживал. Я продолжала стоять, прижавшись к дереву, боясь даже дышать, и следила за ним одними глазами.

– Ты, что, немая, что ли? – он посмотрел на меня и снова улыбнулся (на этот раз это была все-таки улыбка).

– Нет, не немая, – ответила я, гордо вскинув голову. И поражаясь своему языку, с гневом в голосе, продолжила. – Просто вы меня напугали! Какого лешего вы кидаетесь ножами?! Так и инфаркт может хватить!