Так вот, такое устройство называлось кухонным лифтом и предназначалось для того, чтобы поднимать на верхние этажи дома дрова, картошку и другие тяжелые вещи, которые нужны на кухне.

Естественно, такая шахта мало где сохранилась, да и в этом доме она доходила до третьего этажа, а дальше жильцы при ремонте просто ее заделали. А Аглая вот этого делать не стала…

Тут я снова услышала визгливый голос техника из жилконторы и поняла, что раздумывать мне некогда.

Проход был достаточно широкий.

Я подставила к шкафу табурет, влезла на него и протиснулась внутрь шахты…

Только в процессе этого акробатического этюда я сообразила, что могу рухнуть вниз, на дно шахты, на первый этаж, а то и в подвал…

К счастью, этого не случилось: протиснувшись внутрь, я оказалась на прочном поддоне – видимо, том самом, на котором в прежние времена кухарки и прислуга поднимали грузы…

Приземлившись на этот поддон, я перевела дыхание, потом развернулась, закрыла за собой дверцу шкафчика, а потом для верности задвинула и дверь кухонного лифта…

В лифте стало темно, только откуда-то сверху едва сочился слабый, неуверенный свет. Рядом со мной проходили два толстых, туго натянутых каната. Наверху они терялись в темноте, внизу же проходили через круглое отверстие в поддоне. Ага, вспомнила, как Сережа называл ту штуку, это лебедка.

И эти канаты предназначены для того, чтобы поднимать и опускать поддон, на котором я сижу.

Я попробовала перебирать руками один канат.

Это было страшно трудно, и самое главное – поддон медленно пополз вверх, что меня совершенно не устраивало. Этак я сейчас головой в лебедку въеду.

Невольно я вспомнила, как на школьном уроке физкультуры пыталась залезть наверх по канату. Тоже было ужасно тяжело!

Ну да, сейчас ведь я пытаюсь поднять по канату саму себя, да еще тяжелый поддон!

Тогда я попробовала повторить то же самое со вторым канатом.

Это оказалось гораздо легче, и поддон на этот раз пополз вниз…

Наверное, потому и легче тянуть этот канат, что тяжесть не поднимаешь, а опускаешь…

Ну да, конечно, спускаться по канату не в пример легче, чем подниматься!

Перебирая канат, я заметила на поддоне возле отверстия какой-то странный темный предмет.

В первый момент я испуганно отшатнулась от него: в темноте мне показалось, что это огромный паук…

Однако этот предмет не проявлял враждебности и вообще не шевелился, а когда я пригляделась к нему, то поняла, что это – всего лишь пластмассовая заколка для волос.

Причем я вспомнила эту заколку.

Ее изредка носила Аглая Михайловна.

Я говорила, что обыкновенно у нее была очень странная прическа, ее седые волосы были растрепаны, притом всегда одинаковой длины. Однако иногда, когда они лезли ей в глаза и мешали работать, она прихватывала их пластмассовой заколкой.

Заколка эта была темная, с восемью одинаковыми лапками, и та же Ленка Голованова говорила у нее за спиной, что эта заколка напоминает ей здоровенного паука…

– У меня от этой заколки буквально мурашки по коже! – говорила Ленка вполголоса, все знали, что она ужасно боится пауков. Кажется, это называется арахнофобией.

Так вот, это была та самая заколка.

Вот как…

Выходит, Аглая ушла из своей квартиры тем же путем, что я, через этот же кухонный лифт!

Почему ей это понадобилось?

Я решила подумать об этом позднее, сейчас у меня была более важная цель – нужно было выбираться отсюда…

Я перебирала и перебирала канат, и потихоньку опускалась вниз вместе с поддоном.

Правда, поддон то и дело начинал раскачиваться, и у меня сердце заходилось от страха – что, если канат оборвется и я вместе с поддоном сорвусь в глубину шахты?