– Татары татарами, а вот сама Московия не такая уж дикая, – резонно возразил Мансфельд.

– Не скажи! – запротестовал Вальд. – Достаточно пройти по ихним улицам. Азия, да и только, а про подлый люд я даже говорить не хочу.

– А о простолюдинах речи нет, – согласился Гуго и напомнил: – Наша задача – общаться с верхними и выяснить, на что сейчас способна Москва.

– Думаю, за время Украинской войны Московия заметно выдохлась, – предположил Вальд.

– Согласен, чувствительные поражения были, – кивнул Гуго. – Опять же, дворяне да даточные люди[28] там воевали. Однако с Польшей Московия сумела заключить мир на равных, да и сейчас…

– Что «сейчас»? – не понял Петер. – Их артиллерию и стрельцов на давешнем смотру мы видели.

– Видели, – со странным выражением подтвердил Гуго и усмехнулся. – Только скажу тебе: это далеко не вся их артиллерия, а что до стрельцов, то в новонабранных полках солдатского строя, включая рейтар и драгун, не меньше как тысяч двадцать, да и вообще уже, считай, добрая половина московского войска с помощью нанятых иноземных офицеров устроена по европейскому образцу…

Разговор прервался, так как в комнату, держа в руках поднос, вошла служанка и выставила на стол две пивные кружки с крышечками. Добавив к ним целую тарелку солёных сухариков, девушка вышла. Проводив её взглядом, Вальд взял свою кружку и нажал большим пальцем торчавший над ручкой рычажок. Крышка откинулась, и Петер отведал янтарный напиток.

Какое-то время оба немца с наслаждением пили пиво, но потом Гуго отставил кружку и сокрушённо вздохнул:

– Жаль, что московиты решили торговать сами и царь не дозволил нашим купцам ходить в Персию…

– Да… – Петер отпустил рычажок, и крышечка со щелчком закрылась. – А как решено поступить с казаками, что разбойничают на Волге?

– Просто, – Гуго снова взял кружку. – Уже известно, что всего за сто вёрст от Москвы, в царской вотчине Дединово, строится первый военный корабль из тех, что должны охранять путь в Персию.

– А насчёт других путей, в иные земли, – Вальд потянулся за солёным сухариком, – удалось что-то вызнать?

– Удалось. – Мансфельд оживился. – Как мне сказали, у царя имеется генеральная карта Московии.

– И что, к ней есть доступ? – Услыхав такое, Петер Вальд враз забыл и про пиво, и про сухарики.

– Есть. Нашёлся один подьячий мздоимливый… – Гуго помолчал и закончил: – Думаю, нам стоит им заняться всерьёз.

– Обязательно займёмся, – Петер кивнул и принялся сосредоточенно грызть твёрдый сухарик.

– Да, – неожиданно вспомнил Мансфельд. – Хочу показать кое-что…

Он поднялся, достал из поставца небольшой ларец и, ставя его перед Вальдом, хитровато спросил:

– Ну как?..

Вещица и впрямь была знатная. Сработанная из красного дерева, она весело отражала от своих полированных боков искристые солнечные лучики. Однако ничего особого в ней Вальд не заметил, но из вежливости похвалил:

– Да, хорошо смотрится.

– Это ещё что… – весело рассмеялся Гуго и, повернув торчавший наружу ключик, открыл крышку.

Вальд заглянул в середину и, ничего там не увидев, вопросительно посмотрел на Гуго, но именно в этот момент в середине ларца что-то щёлкнуло, и спрятанные где-то там внутри колокольчики звонко и мелодично заиграли гавот.

– Да… занятная штука… – прислушиваясь к звону колокольчиков, теперь уже искренне похвалил музыкальный ящичек Вальд и, догадавшись, что Гуго не просто так показывает его, глянул на Мансфельда. – И для чего он?

– Пригодится ещё, – заговорщически подмигнул Манфреду Гуго и захлопнул крышку пока ещё пустого ларца…

Воевода Архангелогородский, стольник Фёдор Епанчин, не находил себе места. Он то подходил к секретеру, то вышагивал от печки к столу, то останавливался на полдороге и молча думал. Непонятно почему, но его мысли отчего-то закрутились вокруг давнего Никишкиного сообщения про интерес иноземцев к его персоне.