– Кто – они? – удивленно спрашивает Люк.

– Доктора, – говорю на порядок тише. – Они пришли за мной.

В голосе сквозит ужас, смотрю на говорящий браслет, как на единственно возможное спасение.

– Где ты? – спрашивает Люк.

Отвечаю едва различимым шепотом:

– В душевой.

– Будь там, я скоро приду.

Браслет замолкает, а в дверь начинают стучать. Вздрагиваю и закусываю указательный палец, чтобы не закричать. Мне становится так страшно, что я немею. Не могу даже ответить доктору, хотя хочу послать его ко всем чертям.

Доктор не унимается. Он продолжает звать меня, просит открыть дверь. Голос его то становится строгим, то более мягким, будто он разговаривает с ребенком.

Стуки прекращаются, и я слышу за дверью голос Люка. От облегчения ноги подкашиваются, но я успеваю упереться вспотевшими ладонями о стену.

– Эшли, открой.

– Там доктор! Он как-то пробрался сюда…

– Он ушел.

– Он ушел? – с дрожью в голосе спрашиваю я.

– Да.

– Точно?

– Да.

Киваю, хотя этого никто не видит. Открываю дверь и выглядываю, за Люком стоит Крис, но доктора я не вижу. Несмотря на мое недоверие к Люку, все же в его компании я чувствую себя под защитой. Виной этому мой дар или же проклятие, смотря с какой стороны посмотреть, он нужен Люку, значит моя жизнь имеет ценность. Пока что расклад такой.

– Как они сюда попали? – взволнованно спрашиваю я.

– Это наш доктор, он не причинит тебе вреда. Я отправил его к тебе, чтобы он посмотрел укус, – объясняет Люк.

– Не надо меня смотреть, – серьезно прошу я. – Зачем вам вообще нужны доктора?

Люк устало вздыхает.

– У нас другие доктора, добрые, они помогают людям, а не вредят. Тебя кто-то должен осмотреть.

– Вот ты и смотри, – тут же отвечаю я.

Лавина страха постепенно стихает.

– Он уже видел более чем достаточно, – едва слышно бормочет Крис, перевожу на него взгляд и вижу, как он пытается сдержать улыбку. Лицо уже перекосило так, словно он съел что-то кислое.

– Крис, заткнись, – с тяжелым вздохом приказывает Люк, и уже более спокойно обращается ко мне. – Эшли, пошли в палату.

Плетусь за ним, а когда мы входим в комнату, взгляд выцепляет недочитанную книгу на кровати, и у меня начинают течь слезы. Да что со мной не так? Крис остается за дверью, мы снова тут вдвоем. Люк поворачивается.

– В чем проблема? Если это из-за доктора, то он больше не придет…

– Не из-за него. – Всхлипываю и утираю слезы. – Он умер.

Люк смотрит на меня, в его глазах застыл вопрос.

– Кто?

– Он, идеальный мужчина умер. И это было чертовски несправедливо.

– Когда он умер?

– Три страницы назад, – отвечаю я, подавив очередной всхлип, и указываю на лежащую на кровати виновницу моего срыва.

Люк поворачивается и смотрит в сторону кровати, потом снова на меня и, приподняв брови, спрашивает:

– В книге?

– Да. И почему я плачу, я ведь не плачу. И вообще слишком много чувств. Я опять хочу потрогать твою щетину, – тараторю я, сама не в силах себя остановить.

Грудь разрывает множество чувств, половине которых я даже названий дать не могу. Мне одновременно хорошо и плохо. Жарко и холодно.

Кажется, я все же умираю.